Неприкаянная

Я просчиталась. Мадам в горячке, а получившие, видимо, накануне указания и оплату горничные начали действовать. Посовещавшись между собой, эти дуры решили, что болезнь хозяйки — дело рук ее мужа, и пришли к выводу, что если он умрет, то другой целитель ее непременно вылечит и на нее при этом никто не подумает. Вот теперь я наблюдаю за их решительными действиями. Ужин уставшему магу сегодня сервируют в комнате, и пока он умывается и снимает с себя хламиду, в которой работал в лаборатории, одна из двух прелестниц между делом добавляет ему в бокал с вином пару капель яда. Во как! Уходит… А почему она вообще сегодня его обслуживает? Кто ее сюда пустил? Почему молчит граф? Устал так, что ни на что не обращает внимания? Так, садится. Обнюхиваю все, что ему принесли. К этому он уже привык. Ба! Есть собирается! Обычно артефактом еду проверяет, а сегодня из-за бессонной ночи и тяжелого дня расслабился. Он его вообще в умывальне забыл!

Говорила мне мама, что алкоголь это зло, а я сомневалась. Нет чтобы поесть сначала, чайку выпить, а он к фужеру ручки тянет. Так и хочется заорать: «Не ней, козленочком станешь!» Вот сейчас выпьет и умрет… А оно мне надо? Нет. Будем спасать «самого умного, самого сильного»…

Резкий удар лапой по руке мага привел к ожидаемому мною результату. Фужер упал на ковер, разбиться не разбился, но содержимого лишился. Некрасивое темное пятно расползлось по ковру. Интересно, не ругается. Посмотрел с укоризной, вздохнул, поднял фужер и принялся наполнять его вновь. Нет, в графине с вином яда нет, а вот на стенках фужера… Наверняка. Удар! И на ковре появляется еще одно пятно.

— Мира! Прекрати!

Ага, сейчас… На тот свет всегда успеешь, торопыга! Раскомандовался тут. Нет, ты погляди, какой упорный. Ему именно сегодня умереть очень хочется. Опять к фужеру тянется и морда лица такая недовольная. Выпускаю когти и теперь уже бью лапой по его руке, оставляя на ней четыре красных царапины, на глазах наливающиеся кровью. Руку отдернул, но орать не стал. Смотрит на меня, как на чудо невиданное, и усиленно о чем-то думает. Работа мысли вон даже на лице отразилась. До чего-то додумался, на мгновение будто застыл, а потом проверил руки на предмет артефакта и в купальню рванул. Молодец! Лучше поздно, чем никогда. Не торопясь проверил разлитое на ковре вино, валяющийся у меня возле ног фужер, графинчик с вином тоже не забыл. Потемнел лицом. Стиснул кулаки. Магия вокруг так и забурлила, окутывая его фигуру словно плащом. Сейчас заорет. Точно.

— Ниран!

В ответ на его ор дверь распахнулась и явила нам все ту же красотку, что ранее занималась сервировкой графского ужина. Глазки опущены, ручки дрожат. Ну прямо сама невинность во плоти.

— Где Ниран? — взревел злобный монстр в лице господина графа.

— Не извольте гневаться, милорд. Приболел он.

— Почему ты пришла? Где лакеи?

— Так болеют все. Повар сегодня на обед несвежую рыбу приготовил, вот теперь большая часть прислуги животами мается.

— Что ты несешь? Какая несвежая рыба? Кто мне ужин принес?

— Так я и принесла, милорд. Как мне повар на кухне все, что положено, на поднос поставил, так и принесла.

Как же вовремя все заболели. Да и спрашивает он ее не о том. Так он долго еще к цели приближаться будет. Помочь ему, что ли?

Мягко и совершенно беззвучно я двинулась к девушке. Мое обоняние ясно говорило, что изобличающий флакончик все еще находится в кармане ее платья. Я, конечно, обратила внимание на то, что в комнате наступила тишина и что теперь все внимание приковано именно ко мне и моим действиям, но не стала останавливаться. Подойдя вплотную к стоящей у закрытой двери горничной, демонстративно ее обнюхала, затем оскалилась и зарычала. Этой подсказки графу хватило с лихвой.

— Что там у тебя? — с показным спокойствием спросил он.

— Платочек и флакончик с лекарством. Я сегодня тоже эту рыбу пробовала, правда самую малость, потому мне капли и помогают совсем не разболеться.

Ты глянь, какая умненькая девочка. Если бы не я, у нее бы все получилось. Ларен уже успокоился, поверил, того гляди отпустит красавицу. Что же он сегодня так тормозит-то? Устал так сильно, что ли? Ладно, побуду сегодня плохой. Очень плохой.

Шаг назад и удар всем телом. Сбиваю девчонку с ног, как кеглю в кегельбане. Она даже закричать не успела. Рву когтями карман платья и, придавливая лапами ее тело, изображаю захват горла своими клыками. Поранить шею не поранила, но напугала сильно. Лежит бедная, не шелохнется и даже дышит через раз, а вот самоуверенный маг уже и не такой самоуверенный. Стоит, как замороженный, и глазами хлопает. Красавчик! Отмирал бы уже побыстрей, что ли. Можно подумать, мне правится так вот лежать… О, ожил! И что самое интересное, опять не орет. Подходит, гладит по голове и почти мурлыча приговаривает:

— Что такое, девочка моя? Что случилось? Чем она тебе не понравилась? Или не она? — Ну наконец-то. — А может, тебе флакончик с лекарствами не понравился? — Он щелкнул пальцами и взял в руку флакончик, хорошо видный в разорванном мною кармане. — Все. Я ее держу. Отпускай.