Неприкаянная

Экипаж охватила паника, и слабому корабельному магу прислали подкрепление с флагманского корабля. На нашу посудину прибыл более сильный маг, помочь не смог, но остался для личного контроля над ситуацией. На море тем временем наступил полнейший штиль. Солнце пекло нещадно, ни ветерка, ни волн — ничего. Резерва магов и магических накопителей не хватало. Караван кораблей не сумел выйти из этой аномальной зоны. Все замерли в ожидании перемен, ведь до конца пути оставалось всего трое суток. Работорговцы мысленно подсчитывали потери от вынужденной остановки, а люди, находившиеся в трюмах кораблей, просили богов о помощи, многие просили о смерти, и она приходила за ними все чаще и чаще. На нашем корабле первыми начали умирать дети и женщины. Нехватка воды, скученность и полная антисанитария делали свое дело. Тела погибших выбрасывали в воду, и вокруг кораблей собрались морские хищники. Здесь, в трюме, благодаря полному штилю мы могли только прислушиваться к тому, как их огромные тела ударяют в борта нашего судна, как время от времени кто-то очень настойчивый шуршит щупальцами по доскам, выискивая малейшие трещины. Магия пока еще держит целостность корабля в неприкосновенности, но как долго все это будет продолжаться?

Пять дней. Целых пять дней мы бултыхались на одном месте. Воды сегодня не дали совсем. Мой маленький Ангел слабел прямо на глазах, но не плакал. Он просто прижимался ко мне и заглядывал в глаза, с трудом облизывая свои пересохшие губы. Я была в бешенстве! Я не хочу умирать. Не хочу видеть, как помутнеют и закроются прекрасные глазки моего малыша. Он мой. Он должен жить. А злилась я не только на людей, захвативших нас в плен, но и на себя. Мой мозг бился в поисках выхода и не находил его, но я еще не готова умирать и не собираюсь отпускать за грань доверившегося мне ребенка.

Ночью. Я нашла решение ночью.

В темноте и духоте трюма я неожиданно для себя вспомнила песню группы «Ария» под названием «Штиль», и выход был найден, но еще час, целый час мне понадобился для того, чтобы воплотить его в жизнь. Никогда раньше я не пробовала изменить лишь частичку себя. Облик всегда меняла только полностью, а теперь мне требовалась частичная трансформация, и это было тяжело сделать. Очень тяжело. Но у меня получилось. Спустя час ногти на моих руках легко меняли свою форму, превращаясь по моему желанию в очень жесткие и острые когти. Вот именно таким когтем я рассекла себе запястье и в полной темноте напоила своего Ангела. Он впервые за все эти дни уснул крепко и спокойно. Сама я ничуть не боялась истечь кровью. Мои необыкновенные глаза позволили мне увидеть, как стремительно исчез на моей руке не только разрез на запястье, на ней не осталось даже следа от него. Уже проваливаясь в неспокойную полудрему, я ощутила беспокойство, сгущавшееся вокруг. Желание понять и увидеть, по-видимому, помогли мне. Через недолгое время смогла посмотреть на себя, и не только на себя, со стороны.

Мелкая хрупкая девочка-девушка спала тревожным сном, привалившись спиной к прутьям клетки, крепко прижимая к себе ребенка. Рядом с ней вздрагивала Рада, даже во сне тревожно прислушиваясь к хриплому, надрывному дыханию своего мальчика. Тяжелая дрема охватила всех остальных обитателей клеток. Все выше и выше… И вот уже моему взору предстал весь корабль, на котором мы находились. Большой, крепкий, с крутыми высокими бортами, он походил на хищника, попавшего в ловушку и застывшего в ожидании удачного момента для рывка. Совсем рядом, так же неподвижно, замерли еще десять кораблей. Тишину и неподвижность нарушали только часовые и капитаны, рядом с которыми яркими огоньками светились ауры магов. Да, на палубах всех кораблей находились капитаны и маги. Оглядевшись, я поняла причину их беспокойства. С востока прямо на нас шел грозовой фронт. Через несколько мгновений резкими звуками колоколов были подняты по тревоге команды, и корабли начали подготовку к шторму. Крепились снасти и обвисшие паруса, задраивались трюмы. Светлело небо на западе, а с востока наползала тьма, подсвеченная частыми молниями. Это был шанс. Наш шанс. Мой создатель мог управлять стихией, и я смогу. Мне совсем не хочется получить клеймо. Не хочу потерять только что обретенного сына, а значит, у меня получится.