Неприкаянные

Волосы женщины, когда-то каштановые, а теперь подернутые сединой, собраны в гладкий пучок. Она надевает на голову красный шелковый капюшон и спускается к своим подопечным.

– Это Адина, мать Феликса, – шепчет мне на ухо Шкуратов. Я понятливо киваю.

Гостьи, все как одна, ставят чашки на длинный узкий столик. Поднимаются со своих мест и низко кланяются.

Короткий кивок головой – и женщина занимает место у камина. Без всяких предисловий начинает читать странные стихи на непонятном языке.       Через некоторое время одна из гостий наклоняется к журнальному столику. У нее в руке некое подобие курительной трубки. Она что-то поджигает.

«Наверное, благовония», – мелькает догадка в моей голове. Вспоминаю, что в обычном храме на богослужениях священники тоже используют благовония.

Горящая трубка передается по кругу. Женщины берутся за руки.

– Усопшие души, придите к нам! – резко восклицает хозяйка дома.

– Придите! Придите! – повторяют за ней следом гостьи.

Они вдыхают благовония и начинают покачиваться в такт органной музыке. Нестройный хор голосов вторит странным молитвам хозяйки дома.

Эффект диффузии заставляет нас озадаченно переглянуться – это не благовония. Гостиная благоухает марихуаной.

– Так, хватит с меня концертов, – бормочет Шкуратов. – Идем, пора вызывать группу захвата.

Никем не замеченные, мы выбираемся из дома.

– Просто мечта, а не свекровь, – нажимая на кнопки в телефоне, фыркает Шкуратов. – Кружок «Умелые ручки» для пожилых дам, вашу мать! Щас всех повяжем! Пятнадцать суток ареста за употребление марихуаны у себя дома дамочке обеспечено. А если найдем у нее траву, там и до суда недолго. Посмотрим, что хозяйка этого странного бомонда будет рассказывать мне на допросах!

К дому подъезжает микроавтобус со спецназом.

Засунув руки в карманы джинсов, я с интересом наблюдаю, как со двора по очереди выводят обкуренных бабушек с испуганными глазами. Даже представлять не хочу, какому обряду бы подвергла Таисию мама Феликса. Достаточно уже и песнопений с марихуаной.

– Вы за все заплатите! За все! Ваши действия не останутся безнаказанными! – слышатся крики матери Феликса.

– Лучше волнуйтесь, чтобы ваши действия не расценили, как подходящие под уголовное наказание, – презрительно фыркает Шкуратов. – Если у вас дома найдут наркотики, вам не отвертеться. Пойдете под суд за хранение и сбыт. А вот вашим гостьям, как минимум придется заплатить штраф за курение марихуаны.

– Михаил Владимирович! – прерывает нас один из спецназовцев. – Там на заднем дворе в стеклянной теплице целая плантация конопли. И еще странное строение, похожее на часовню.

– Надо же. Такие милые старушки… – растерянно разводит руками водитель микроавтобуса. – Никогда бы не подумал, что они занимаются оккультизмом…

– Очень милое хобби у вас, Адина, – посматривая на мать Феликса, ухмыляется Шкуратов. – Садоводничать любите?

– Это не ваше дело!

– Как же, не наше? Вот ежели бы вы лук и морковку выращивали, не наше было бы. А у вас конопляная плантация.

– Это сорняки! В теплице давно ничего не растет! – в отчаянии выкрикивает хозяйка дома.

– Ну, а гостей своих, вы для чего опоили и обкурили?

– Вам не понять, для чего. Это ритуал! Приобщение!

Шкуратов листает книжку в черном переплете.

– С падшими душами, значит, общаетесь? Оккультными науками занимаетесь?

– Да! Я экстрасенс! Очень сильный, между прочим! Не советую вам…

– Ладно, поехали. В участке мне расскажете про свои способности.

– Миша, можно и мне с вами? – подхожу к Шкуратову я. – Пожалуйста. Я все равно не смогу больше ни о чем думать.

– Ладно, поехали. Свидетелем пойдешь. Только, чур, никаких вопросов не задавать.

– Договорились.

В полицейском участке из-за привезенных старушек настоящий балаган. Мало того, что они ведут себя странно – то плачут, то смеются, – так еще и мест в коридоре не так много.

– Слушай, Шкуратов, бабулям предлагаю штраф выписать и отпустить, – морщится следователь. – Они все равно не в себе. А вот Йоффе придется оставить для допроса.

– Для допроса? – щетинится Шкуратов. – Она у нас задержится надолго, мой дорогой друг Вениамин! У нее конопляная плантация на заднем дворе! И оккультное строение, очень похожее на часовню!

Допрос длится два часа. Выводы неутешительны – мать Феликса Йоффе ничего не знает о проданных отелях. И ей непонятно, отчего на ее родного сына наговаривают непонятно что. По правилам семьи он обязан жениться на непорочной девушке и привести ее в дом к матери.

– У моего сына не может быть ребенка! Не может, понятно вам?!

– А какому странному обряду должны были подвергнуть Таисию? Опоить странным чаем и принять в ваше женское сестринство?

– Вас не касаются тонкости оккультной науки!

– Очень даже касаются! Пять лет назад погибла девушка! С ней был тесно связан ваш сын! Настолько тесно, что до сих пор воспитывает ее сына! Ребенка, нигде не зарегистрированного! И мы очень хотим знать, почему Дину похитили!

– Мне нет дела до какой-то Дины! А про ребенка я впервые слышу!

– А про Дину, значит, не впервые? – скрестив руки на груди, щетинится Шкуратов.