Неприкаянные

– На остров или в Венецию? Да и зачем? – непонимающе разводит руками Андрей. – Ехать в другую страну с незарегистрированным ребенком проблемно.

– Каким…ребенком? – удивленно произносит Ольга Николаевна.

Мои глаза распахиваются от страха. Андрей не хотел, чтобы его мама знала о ребенке, и случайно оговорился.

Мужчины тоже пугаются. Смотрят друг на друга. Отец вздыхает.

– Ладно, уже… Оля, Феликс прячет ребенка, который был у них с Диной.

– Ребенок? У них с Диной был ребенок?! Но… как?

Фарфоровая кружка со звоном бьется о блюдце.

– Мы не знаем… – с отчаянием проводит по волосам Андрей. – Его видела Тася. Мальчика зовут Эрик, и он нигде не зарегистрирован.

Ольга Николаевна прикрывает рот рукой. У нее в глазах плещется безумная тревога.

Я нервно сглатываю. Похоже, с этого момента в нашей компании на одного неприкаянного больше.

– И вы не говорили мне?! Да как вы могли?! – беспомощно взмахивает руками она. Ее губы дрожат. Кажется, нас теперь действительно на один больше.

– Прости, мам… я не хотел, чтобы ты чувствовала то же, что и мы с папой. Это отчаяние, безысходность – от них можно свихнуться.

Андрей поднимается с дивана и подходит к ней. Пытается обнять, но она только отталкивает его от себя.

Я подавлена. Растерянно тереблю ручку фарфоровой кружки и не знаю, куда деть глаза.

– Тася, с мальчиком все в порядке? Он здоров? – бросается ко мне Ольга Николаевна.

– На тот момент, когда Феликс меня с ним познакомил, все было хорошо, – пытаюсь осторожно подбирать слова я.

– А как он выглядит?

– Похож на Андрея… – я улыбаюсь. – Глаза такие же точно… сначала я думала, что Дина была невестой Андрея, и это его сын. А оказалось, что Дина сестра.

– Дина и Андрюша внешне были похожи… – понимающе кивает она. В глазах плещется отчаяние. Такое же, как то, которое я периодически улавливаю во взгляде Афинского.

– Мам, следствие ищет Феликса, – вступает в разговор Андрей. – Его найдут, обязательно. Рано или поздно он где-нибудь засветится. С ребенком трудно долго играть в прятки. Особенно, если мальчик не зарегистрирован.

Но все эти увещевания, попытки успокоить друг друга вряд ли могут восстановить идиллию, которую с таким трудом создали родители Феликса, смирившись с потерей младшей дочери. Известие о том, что есть ребенок, которого украли и прятали ото всех, способно свести с ума.

Чай больше никому не идет в горло.

Мы с Андреем собираемся уходить. Молчим всю обратную дорогу. Каждый из нас думает о Дине. Погибшая несколько лет назад, она будто ожила. Ее призрак никак не может успокоиться.

– Тась, я провожу тебя и вернусь к родителям, – виновато посматривает на меня Афинский. – Прости, что все испортил. Билеты в кино пропадут.

– Ты не испортил. Будет кощунственно идти развлекаться в кино, когда твои родители в таком состоянии.

Я останавливаюсь и касаюсь ладонями его колючих щек. Подтягиваюсь на цыпочках и нежно целую его в губы.

– Завтра увидимся в офисе.

– Давай я заберу тебя утром на работу.

– Нет, Ира подвезет меня. Будет совсем нехорошо, если сотрудники заметят, что я выхожу из твоей машины, – улыбаюсь я. – Никто не знает, что моя свадьба не состоится.

– Ладно.

Он берет меня за руки, притягивает к себе и крепко обнимает. Я поднимаю голову и вдруг замечаю на небе тысячи мерцающих звезд.

– Как красиво… – шепчу ему.

Андрей тоже задирает голову верх и улыбается.

– Потрясающее небо.

Мы стоим, крепко прижавшись друг к другу и наблюдаем за периодически падающими звездами. Мы так близко, что мне слышно, как бьются наши сердца.

– Я люблю тебя, – срывается несмелое признание с его губ.

Он касается моих волос, с нежностью пропускает их сквозь пальцы и заглядывает в мои глаза.

– И я…люблю…

Сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.

Андрей медленно склоняется ко мне и накрывает мои губы осторожным поцелуем. Я чувствую, как по коже во все стороны разлетаются волшебные искорки. Обвиваю его шею руками, закрываю глаза, и мне кажется, что мы вдвоем взлетаем к мерцающим на небе звездам.

На фоне вселенной мне начинает чудиться, что все не случайно. Нас с Андреем затянуло в воронку бесконечности, в которой переплелись прошлое и настоящее. Как будто какие-то невидимые пути пересеклись в одном месте и дальше есть только одна дорога. Дорога, связывающая меня, Андрея и остальных участников трагедии крепкими нитями.

«Возможно…потому что сердце матери не может быть спокойно даже после смерти. Оно не обретет свой вечный сон, пока не будет знать, что оставшийся ребенок находится в полной безопасности», – мечутся мысли в моей голове.

На следующий день Ира привозит меня на работу на полчаса раньше.

Я стучу каблучками по пустому холлу и открываю ключом двери приемной.

Вокруг тишина. Я кладу сумочку на свой рабочий стол и включаю кофемашину. Пока готовится кофе, подхожу к окну и распахиваю его настежь. Солнечное утро просачивается в приемную, и я с удовольствием втягиваю полной грудью свежий воздух.

Андрея еще нет.

Вздохнув, я подхватываю кружку с горячим кофе и сажусь за компьютер.

Пальцы сами собой стучат по клавиатуре.

«Греция, остров Миконос».

Гугл-поиск выдает информацию.