Неприкаянные

– Идем на кухню, приготовим чай, раз ты всех разбудила.

Из спальни выходит мама.

– Тася, что случилось? – пугается она.

– Я сбежала от Андрея…

Демид усаживает меня за стол и сует бумажные салфетки.

– Почему? Он тебя обидел?

– Нет… я не справилась с собой.

– Дем, достань кружки и пирожные, – командует Ира.

– Я смотрю, Дем тут неплохо устроился? – всхлипывая, бормочу я.

Ира подходит ко мне, садится рядом и берет за руки.

– Тася, мы снова сошлись. У нас будет ребенок.

– Ребенок?

Кажется, слово «ребенок» сейчас способно вызвать во мне только бурное отрицание.

– Да, – радостно кивает Демид и ставит передо мной коробку с любимыми пирожными Иры из дешевой кондитерской.

– И давно вы его ждете?

– Выяснили на прошлой неделе.

Ира улыбается. Я вдруг подмечаю, что она изменилась. Ушла куда-то эта ее природная грубость и, кажется, она светится изнутри.

– Поздравляю… надеюсь, ты будешь лучшей матерью, чем я…

Я снова растираю по щекам слезы. Ничего не могу с собой поделать. Они льются из глаз против воли.

– Тася… – Ира шумно втягивает в себя воздух и сжимает мою руку. – Быть приемной матерью – это совсем не то, что быть родной. Это не значит, что ты плохая мама. Ты просто была не готова к тому, что на тебя свалится проблемный ребенок. Я уверена, что твой Афинский в таком же смятении, как и ты. Вряд ли ему намного легче. Скорее, сложнее. Потому что на его плечах больше ответственности, да еще и груз вины перед сестрой давит на грудь.

– Я всех предала, Ира… предала Юрия Семеновича, Андрея… они думали, что из меня получится достойная мать, а я… я просто убежала из дома посреди ночи. Разве нормальный человек так бы поступил?

– Ты никого не предала. Ну, скажи, ты обещала кому-то, что будешь мамой ребенку, который свалился всем, как снег на голову?

– Нет. Мне и в голову не могло прийти, что он выберет меня своей мамой… С самого начала опекунство собирались оформить на себя родители Андрея.

– Послушай, тебе надо немного передохнуть. Побыть наедине с собой, понимаешь? Только так ты услышишь, чего хочет твое сердце. Никто не в праве заставить тебя стать матерью чужому ребенку.

– Да, наверное…

Еще один звонок в дверь заставляет нас вздрогнуть.

– Сегодня ночь посещений? – удивленно идет открывать Демид.

Ира разливает в кружки чай. Демида долго нет. Видимо, пришел Андрей, и они беседуют на лестничной клетке.

Мужчины обсуждают ту же самую тему, что мы. Я вдруг догадываюсь, что Андрею тоже не с кем поговорить о том, что он чувствует. Теперь, когда моя истерика закончилась, я ощущаю стыд за свой срыв.

– Тась, пей чай, – гладит меня по руке мама. – Все будет хорошо, вот увидишь.

Зря она пытается меня поддержать. Потому что от слов поддержки к горлу снова подкатывается ком, и я боюсь, что не справлюсь.

Через пятнадцать минут мужчины появляются на кухне.

– Привет! – жизнерадостно улыбается Ира.

– Добрый вечер, – произносит Андрей.

В его глазах нет осуждения или упрека. В них плещется тревога и страх.

– Извини… – уткнувшись в кружку, бормочу я.

– Это ты меня извини…

– Садись рядом с Тасей, Андрюша, – поднимается со своего места мама. – Я пойду, прилягу. Слишком много впечатлений для моей нервной системы.

Мама уходит. Андрей садится рядом и берет меня за руку.

– Ребенок, он же не виноват, что у него родители погибли… – садится напротив нас Демид. – Он один остался, понимаете? Был отец, а теперь вокруг него чужие люди, чужой дом. И первые дни самые сложные. Не будет резких изменений, можете не надеяться. За десять, двадцать дней ничего не изменится. Но если вы будете выполнять рекомендации врачей и постоянно с ним заниматься, через полгода, возможно, увидите какой-то результат. И здесь романтики не будет никакой. Здесь только трудиться надо. Мне жаль, Тася, что ты оказалась в такой сложной ситуации. Правда, жаль. Но здесь – либо ты берешь на себя обязательства и идешь до конца, или отказываешься и живешь спокойно.

– У меня есть знакомый специалист. Детский невролог, – вступает в разговор Ира. – Раз уж на вас свалился ребенок, нельзя его бросать.

Я смотрю на расплывающиеся капли чая на дне кружки. Демид и моя сестра правы. Никто не виноват в том, что мы с Андреем бросились искать Эрика. Эрик нашелся, и теперь только мы можем помочь ему справиться с проблемами.

– Да, чувствую, романтики в наших отношениях уже действительно не будет, – вздыхаю я.

– Тась…Я не переживу, если ты от меня уйдешь, – сжимает мою руку Андрей.

– Я сама этого не переживу.

Сглатываю ком в горле и поднимаю на него глаза.

– Может, нам надо начинать строить семью? Раз у нас теперь есть ребенок?

– В каком смысле?

– Переехать от твоих родителей к тебе, расписаться наконец и воспитывать Эрика самостоятельно?

– Ты уверена, что у нас получится?

– Нам надо взрослеть, Андрей. Мы так испугались ребенка, что поселились у твоих родителей. Но лучше не становится. Какая разница, где Эрик будет не спать? У них, у тебя? Честно говоря, если бы мы переехали к тебе, я чувствовала бы себя спокойнее. Я люблю твою квартиру. Там есть свободная комната. Можно сделать детскую.

Андрей берет меня за руки и заглядывает мне в глаза.