Неприкаянные души (ЛП)

Аида повесила трубку и переоделась в бежевую юбку и такого же цвета пиджак. Просто и опрятно, очень по-деловому. К костюму прекрасно подошли желто-коричневые чулки с красивыми спиральными узорами на икрах, скрывавшими веснушки. Она успела подготовиться и вовремя спустилась вниз на встречу с Магнуссоном.

Сердце Аиды бешено заколотилось, когда она увидела его входящим в ресторан в длинном черном пальто, черном костюме и выглядывающем из-под жилета черном же галстуке с красными зизгазогообразными линиями. Остановившись у двери, Уинтер снял шляпу и стряхнул дождевые капли. Позади него серый свет сочился в окна, а рядом под китайскими буквами красовалась реклама: «Лучшее миндальное печенье в Чайнатауне» в окружении нарисованных цветков лотоса.

Уинтер посмотрел Аиде прямо в глаза и вежливо поприветствовал, будто достопочтенный джентльмен, а не бутлегер:

– Здравствуйте, мисс Палмер. Готовы?

Как будто обращался к деловому партнеру… «Как оно и есть на самом деле», – напомнила себе Аида.

Обойдя толпящихся в очереди к кассе посетителей, она последовала за Уинтером на свежий воздух, пропитанный сильным запахом мокрой мостовой. Посмотрев на капли, стекающие с узкого навеса над входом в ресторан, Аида заметила:

– Меня все уверяли, что летом здесь сухо.

– Обычно так и есть.

– А где же Бо? – как можно более небрежно спросила она, натянув пару коротких коричневых перчаток с колоколообразными манжетами.

– Он меня подвез.

– А. – Сердечко затрепетало, но Аида подавила радость и осмотрелась. Над входом в соседний газетный киоск висел брезент, растянутый между уличной вывеской и телефонным столбом. – Наверное, следует поймать такси.

Уинтер раскрыл большой черный зонт:

– Ерунда, тут же едва моросит. Пойдемте. – И, пропустив в ресторан пожилую пару, увлек спутницу к газетному киоску, по пути не переставая обнимать за талию.

Охваченное надеждой и тревогой, сердце Аиды забилось словно у колибри. От близости Уинтера она была как на иголках. И вдруг ощутила чистый резкий аромат с налетом апельсинового масла, которым пропах его дом. Подняв глаза, Аида заметила, что Уинтер изучающее на нее смотрит. Неужели заметил, как она принюхалась к его пальто точно собака?

– Извините, вы так приятно пахнете.

– Крем после бритья.

Магнуссон прятал улыбку, но выглядел довольным, расслабленным и совсем не по-деловому.

Раз такое дело, Аида набралась смелости и слегка подразнила его:

– А я-то думала, что это такой бутлегерский одеколон.

– Тогда бы вы почувствовали запах денег и пота, – усмехнувшись, ответил Уинтер.

Он шутил вместе с ней, улыбался, смеялся и прикасался, и Аиде это нравилось намного больше, чем следовало. Казалось, она вот-вот воспарит над тротуаром. Заставив себя успокоиться, Аида выудила карту миссис Лин:

– Взгляните, может, знаете, где это.

– Хорошо, хорошо, не подгоняйте, – добродушно поддел ее бутлегер.

На рукав пальто стекали капельки дождя с зонта, пока Уинтер внимательно изучал нарисованный от руки путь через лабиринт улочек Чайнатауна и отмечал, какие места лучше обходить стороной:

– Тут находится склад заправилы небольшого тонга, с которым я не враждую. Мы с Бо уже вычеркнули его из списка подозреваемых по нашему призрачному делу, но мне бы не хотелось, чтобы он решил, будто я что-то там вынюхиваю без разрешения.

Аиде даже в голову не приходило, что для знаменитого бутлегера будет опасно шататься по Чайнатауну вне зависимости от того, столкнуться ли они с виновником недавних происшествий или нет. Должно быть, Уинтер заметил ее беспокойство, так как расстегнул длинное пальто и показал пистолет, скрытый под пиджаком:

– На всякий пожарный. Не переживайте.

– Не переживайте? – переспросила Аида, быстро оглядываясь, не заметил ли кто оружие. – Да я просто вне себя! А если вам придется им воспользоваться?

Уинтер обхватил ее подбородок затянутой в перчатку рукой и приподнял:

– Тогда всажу пулю в противника, а вы будете в полной безопасности, обещаю.

– Ненавижу пистолеты.

Он отпустил ее подбородок.

– В таком случае постарайтесь не лезть мне под пиджак, тогда и не узнаете, вооружен я или нет. – Уинтер подмигнул Аиде, отчего ее сердце екнуло, а затем, мягко придерживая за плечо, повел спутницу дальше по улице.

Тротуар потемнел от моросящего дождя, разносившего запахи Чайнатауна: сухая рыба, экзотические специи, старая древесина и листья табака из соседнего склада сигар. Туристы толпились под темно-красными брезентовыми навесами, укрываясь от дождя, и разглядывали керамику и игрушки, выставленные в деревянных ящиках. Фордики и грузовики доставки громыхали по мостовой, поднимая фонтаны брызг из луж у обочины.

– Бо признался, что работает на вас с четырнадцати лет, – сказала Аида, когда они миновали лавку мясника на Грант-стрит, где над вывесками на английском и китайском, обещающими самое свежее мясо по лучшей цене, висел ряд ощипанных уток.

– Бо тогда был вполовину ниже вас. Он рассказал, как мы познакомились?

– Нет.

– Я боксирую в клубе на окраине Чайнатауна в нескольких кварталах от моего причала…