Неприкаянные души

– Ну вообще это мое дело, – холодно отозвалась Ксюша, закрыв дверцу и обернувшись к злобно настроенной подруге. – Что тебе еще от меня надо?

– Понять, почему ты провалила дело! – выпалила Полина.

– Что? – такого поворота Ксюша не ожидала.

– Ты просто не выяснила все у этой Светы, – обвиняюще продолжала напарница по команде. – Нельзя так сразу верить на слово. Надо было дожать ее. А теперь ты нам всем командуешь копать глубже.

– Вот как? – Ксюша холодно улыбнулась. – Значит, я тут командую, сама плохо веду дела, напрягаю всех на явно бесполезный труд? Интересно! Пусть так. Докажи мне, какая ты правильная и въедливая. Езжай сама к Свете, выставляй себя дурой. Ну, а потом съезжу я, извинюсь за тебя. И продолжу нормально общаться. А заодно и выясню недостающую деталь у той, что искренне любила свою подругу.

– Ну-ну! Конечно! Пока на дуру похожа ты. Как и на тихую пьянчужку.

Полина отвернулась от Ксюши, достала из большого холодильника сок. Налила треть стакана и выпила залпом. А потом спокойно оставила стакан в раковине и направилась к выходу.

– А ну, стой! – не выдержала Ксюша. – Ты! Деловитая наша! Я нанималась за тобой постоянно посуду мыть? Или пока ты дела раскрываешь, ведя допросы третьей степени, я тут буду за тебя домработницей подрабатывать?

– Хоть на что-то сгодишься, – бросила Полина, даже не обернувшись, и вышла из кухни.

Ксюша закрыла лицо руками, стараясь не расплакаться.

– Ксюшенька, – Митька осторожно просочился в кухню. – Только не плачь. Ты такая хорошая! Она это все зря…

Парень неловко погладил ее по голове. В этот момент он выглядел самым настоящим ребенком. Милым, ласковым и немного неуклюжим.

– Не буду, – часто моргая глазами, чтобы прогнать слезы, пообещала Ксюша.

– Не надо, правда! – Митька не знал, как ее успокоить, но старался как мог.

Ксюша через силу улыбнулась.

– Ты тоже очень хороший, – сказала она.

– Полина… Она, – парень пожал плечами, явно нервничая. – Мы же о ней не знаем ничего. Может… Может, ее в прошлом обидел кто?..

Ксюша даже забыла о своих невзгодах. О таком она никогда и не думала. А ведь правда никто из них ничего о Полине не знал! Да, они жили вместе. Все вчетвером. И при этом так мало знали друг о друге…

– Ой! – Теперь Ксюша улыбалась уже более искренне. – Спасибо тебе, Мить. Наверное, ты прав.

– Не знаю, – он смутился. – Ты только стакан ее не трогай. Я пришел пару бутербродов взять. Потом свою тарелку мыть буду и стакан тоже помою…

Ксюша кивнула и побрела в гостиную. С пивом не получилось. Оставалась музыка, теплый плед и… возможно, немного поплакать. Ей было очень грустно.

– Эй, сестренка! – Стас стоял посредине гостиной. – Как насчет пива?

Она невольно рассмеялась.

– Даже не знаю теперь, – честно призналась она. – Уже раз пробовала. Как-то ужасно получилось.

– Сиди тут, сейчас принесу, – распорядился Стас.

Ксюша выбрала самое большое и роскошное кресло, с высокой спинкой, глубокое, с мягкими подлокотниками. В него можно было залезть с ногами. Укутаться пледом. Тепло и уютно. И музыка… Она поставила ноутбук на столик, включила любимую подборку фолка. По комнате разнеслись первые аккорды знаменитой ирландской баллады «Зеленые рукава».

– Шикарный выбор, – одобрил Стас. Он нес с собой две бутылки пива, тарелку с сырной нарезкой и пару пакетиков чипсов. – А вот и пиво. Ты как?

– Ты все слышал? – спросила Ксюша. Она старалась забыть этот мерзкий разговор, и ей становилось очень плохо от мысли, что кто-то еще стал свидетелем ее скандала с Полиной. Митька – он простой и тихий. Как ребенок. А вот Стас…

– Не слышал и слышать не хочу, – успокоил он. – И ты забудь.

– Хотелось бы, – Ксюша в который раз заставила себя улыбнуться. – Только в голове все время вопрос такой стучит: за что?

– Иногда близкие обижают за просто так, сестренка, – философски изрек Стас и протянул ей открытую бутылку. А потом аккуратно стукнул по ней своим пивом.

– Полинку бесит, когда ты так же ее называешь, – высказала свое наблюдение Ксюша.

– Ее многое бесит, – снисходительно заметил Стас. – Просто… Понимаешь, мы живем вчетвером в одном доме уже больше двух лет. Ты хоть раз видела за это время, чтобы Полина с кем-то встречалась? Хоть какой-то намек на личную жизнь? Или хотя бы звонок родным? Друзьям?

– Нет, – Ксюша почувствовала себя лучше. От беседы, от некоторой интриги, которую развязывал Стас. – Она сегодня сказала, когда мы домой шли, что ей и нас за глаза хватает.

– Вот! – Друг отсалютовал ей своей бутылкой пива. – В этом и суть! Полина больше всего не хочет привязанностей. Как она сама говорит. Но! Она все больше привязывается к нам. И это ее пугает. Читай, бесит.

– Мне только непонятно, что плохого в привязанностях? – грустно сказала Ксюша. – Хотя… В этом боль сегодняшнего дня. Полина со своей истерикой была последней каплей.

– Привязанность – это чувства, а они иногда ранят, – пояснил Стас. – Но чаще греют и радуют. Да, сестренка?

Ксюша улыбнулась.

– И все же, – спросила она. – Почему ты нас с Полинкой называешь – сестренки? А Митьку – братишкой?