Неприкаянные (СИ)

Я крепко прижимаю ее к себе. Все мое тело противится тому, чтобы отпустить ее от себя, но мне надо возвращаться к отцу.

Я жду, пока она исчезнет за дверью, и медленно иду к лифту. Как странно. Пять лет я убегал от себя самого, а стоило мне вернуться в страну — и все события ожили вновь. И среди хаоса, пронизанного тревогой и страхом, внезапно возникла любовь — моя Тася.

Глава 23

Отец ждет меня в машине.

Я сажусь за руль и включаю зажигание.

— Пап, ты как? — смотрю в зеркало.

— Отвези меня домой, Андрюша. Мне надо принять лекарство. Сердце расшалилось.

— Уже едем, — разворачиваю машину я.

— Тася в порядке? — безжизненным голосом спрашивает он.

— Да. В полном порядке. Дома мама и сестра, так что, думаю, ей ничего не угрожает.

— Береги Тасю, Андрюша. Она… настоящая, понимаешь?

— Понимаю, — улыбаюсь я.

— Нет, я серьезно. Она проработала у нас девять месяцев, и я никогда не встречал более заботливого сотрудника.

— Да я тоже серьезно, па, — посматриваю на родителя в зеркало я. — Как только закончится страшная история с Феликсом, обязательно на ней женюсь.

— Шутишь все… — отмахивается он.

— Да какие тут шутки! Женюсь, говорю же. Домой к вам ведь ее привел. Как ты думаешь, привел бы я просто так на ужин девушку? Лидочку из твоей бухгалтерии, или еще кого-нибудь?

Мы вместе смеемся. На душе становится немного легче.

— Этот ребенок, Андрей… мальчик, которого прячет Феликс…

— Пап, мы его найдем. Клянусь, найдем, — тут же заверяю я.

— Держи меня в курсе событий, хорошо?

— Обязательно. Но, прошу, не говори пока ничего маме. Я не хочу, чтобы она чувствовала то же самое, что и мы с тобой, понимаешь? Из этого отчаяния, из него нет выхода. В нем задыхаешься. Я сойду с ума, если буду знать, что мама тоже задыхается.

— Да, знаю. Мне очень хорошо знакомы твои чувства, сынок. Надеюсь, мы найдем Эрика.

— Мы его найдем. — Хмуро утверждаю я.

Мама встречает нас у дома.

— Нашли дом? — с интересом заглядывает нам в глаза она.

— Нашли, — отмахиваюсь я. — Только дом сгорел.

— Как… сгорел?

— Вот так… Покорми нас обедом, а? Я жутко проголодался, — кладу руки ей на плечи я. Мне очень не хочется, чтобы она и дальше задавала свои вопросы. Если мама заподозрит неладное, начнет переживать.

— Обожаю, когда ты так говоришь, — она улыбается и сжимает мои щеки ладонями. Точно так же, как Тася полчаса назад. И я внезапно осознаю, по какой причине прикипел к Тасе. Против воли улыбаюсь — у них с мамой много общего.

— Кстати, Андрюша, — будто читая мои мысли, лукаво посматривает на меня она, — когда ты снова приведешь к нам Тасю? Посидели бы вместе, выпили вина. Вы с папой приготовили бы мясо и овощи на гриле.

Я сглатываю. Именно так мы проводили время, когда была жива Дина.

— А давай, на следующие выходные? — оживляется отец. — Мы с матерью с утра поедем на рынок, выберем мясо и овощи, а ты приведешь нам Тасю.

— Ладно, — сдаюсь я. — Если вы так хотите, я уговорю Тасю прийти к нам на обед. А теперь покормите меня.

— С удовольствием.

Мама похлопывает меня по спине и подталкивает ко входу в дом.

Я покидаю родителей, когда начинает вечереть. Оставляю машину на стоянке, она мне сегодня больше не понадобится — до моей многоэтажки рукой подать. Всего лишь перейти через набережную.

Но сейчас мне не хочется идти домой. Все, чего я хочу — это забыться. Хотя бы на время облегчить свое состояние порцией крепкого виски.

Захожу в бар. Субботний вечер, бар забит посетителями. Клубная музыка оглушает. Кто-то извивается в безумных танцах у танцпола, кто-то шумно пьет пиво. Некоторые курят кальян.

Я подхожу к барной стойке. Заказываю себе сразу двойную порцию виски и залпом опрокидываю ее в себя.

В кармане джинсов вибрирует сотовый телефон.

— Афинский, ты? Чего у тебя музыка орет? В баре, что ли? — слышится бас Шкуратова.

— В баре, да, — придвигая к себе вторую порцию спиртного, морщусь от его голоса я.

— Тогда не уходи, я сейчас буду.

— Отлично, — бормочу я и отключаю телефон.

Снова залпом пью виски. Именно сейчас я никого не хочу видеть. Кажется, это отчаяние никогда меня не отпустит. Дом сгорел, а вместе с ним сгорели доказательства того, что Дину держали на втором этаже.

— ЗдорОво, — слышу за спиной знакомый голос Миши, и его лапища тут же ложится на мое плечо.

— Какие новости? — рассматривая дно пустого стакана, мрачно интересуюсь я.

— Сейчас расскажу. Минеральной воды, пожалуйста, — подзывает бармена он.

Я хмурюсь.

— Так что там с домом?

— Дом по документам был оформлен на твою сестру, Андрей.

— Что? — бледнею я.

— Что слышал. Он принадлежал Дине. Был приобретен ею пять лет назад.

— … сгоревший дом был собственностью сестры?

— Да.

— И тем, что он сгорел, возмущаться никто не станет, потому что…

— Потому что с того света еще никто не возвращался, — басит за меня Шкуратов.

— Ничего не понимаю…

— Да что тут понимать? Все было очень ловко построено. Оформленный на Дину дом не бросал подозрения на Феликса. Мы проверяли принадлежащее ему имущество, но ни разу не догадались проверить имущество твоей сестры.