Неприкаянный

Мы вышли с улицы Ремесленников и направились в южную часть города, попутно избегая настырных лавочников и глазея по сторонам. То тут, то там мелькали тощие типы со смазанными лицами – представители не совсем законных, но самых прибыльных профессий. Матёрые щипачи натаскивали молодняк тягать кошельки и смешиваться с толпой, что в такой толчее было вовсе не трудно. Здоровенный громила, угрюмо оглядывающийся по сторонам, почуял, что я на него смотрю, повернулся и невинно осклабился, обнажив крупную дыру в сплошном ряду серебряных зубов.

– Какой приветливый парень, – заметила Лина, тоже увидевшая эту лучезарную улыбку.

– Не обманывайся, – сказал я тихо. – Он из гильдии убийц.

– Спасибо, что пояснил, – ехидно отозвалась девчонка. – Я всяко дольше тебя знакома с городскими улицами. Научилась отличать волка от овцы.

Спустя какое-то время мы наконец вышли к нужному дому. Поначалу я подумал, что ошибся улицей, но, присмотревшись, понял, что память меня не подвела. Просто Алонсо сделал очередную пристройку к дому, сменил отделку и перекрасил всё в малиновый цвет. Теперь его хоромы на фоне остальных домов выглядели как сказочный дворец.

– Пришли, – сказал я, внутренне посмеиваясь над страстью приятеля.

Лина смотрела на дом со смесью удивления и непонимания. Да, тягу к экстравагантности Алонсо могла пересилить только его тяга к деньгам.

Привязав коня во дворе, я постучал в разузоренную малиновую дверь. Некоторое время за дверью висела тишина, а потом раздался знакомый ворчливый голос:

– Кого там опять Лукавый принёс? Я сегодня занят! Да не заперто, хватит уже стучать!!!

Сколько его знаю, он всегда занят, но каждый раз, как прихожу, застаю его бездельничающим или орущим на прислугу. Лишь один раз за четыре года он оказался в отъезде.

Мы вошли. В комнате свободно стояла мебель из недорогого дерева, вырезанная в строгом гномском стиле. Стены комнаты окрашены в тот же малиновый цвет, правда, это почти не заметно из-за висящих на них картин. У всех богатых торговцев в королевстве принято коллекционировать всевозможные портреты правителей Либрии, как давно умерших, так и правящего в данный момент. Чем полнее эта коллекция, тем более уважаем её обладатель. Алонсо говорил, что ему безразличны эти соревнования, однако это не помешало ему собрать самую полную коллекцию в городе. Мой приятель относился к категории людей, болезненно зависимых от мнения посторонних и различных веяний моды, но вслух он ни за что бы в этом не признался. Вот сейчас я спросил бы его: «Зачем тебе новая пристройка, Алонсо? Зачем малиновый цвет?» А он так равнодушно пожал бы плечами, мол: «Да вот, подумал, маловата моя обеденная…», хотя на самом деле он просто не смог смириться с тем, что сосед построил во дворе фонтан, сделал перепланировку и теперь водит в свой особняк экскурсии, а дом Алонсо на его фоне смотрится невзрачной избушкой.

Сейчас же мой приятель сидел за конторкой и что-то напряжённо подсчитывал. Серьёзность, с которой он щёлкал счётами и вносил записи в учётную книгу, говорила о том, что от результатов этих вычислений зависит по меньшей мере судьба мира. Но стоило ему поднять взгляд и увидеть меня, как все до единой морщины на его лице разгладились.

– Эн, дружище! – Алонсо встал и направился ко мне. – Как у тебя дела? Давненько ты меня не наве… Ой! Кто это с тобой?

Алонсо, наконец, заметил стоящую позади меня Лину и сейчас с удивлением её разглядывал.

– Привет, мой златоглавый друг! – начал я с обычного для нас приветствия. – Это Лина, у нас есть кое-какие дела в Квисленде. Рад тебя видеть! – я хлопнул приятеля по плечу, но тот, похоже, этого не заметил.

Он разглядывал Лину, как баран – новые ворота, даже не моргая. Девчонка сначала молча терпела, но, не выдержав столь пристального внимания, цокнула и закатила глаза.

Я поспешил вывести своего приятеля из ступора:

– Ты разрешишь войти?

Тот быстро моргнул, посмотрел на меня, словно что-то хотел спросить, но в последний момент остановил себя и произнёс:

– Да, да, проходите, не стойте на пороге! Располагайтесь. Устали, небось, с дороги? Как насчёт обеда?

Я отрицательно покачал головой и только кивнул в сторону Лины.

– Сейчас, Боэтта вас проводит. Боэтта! – В комнату заглянуло личико хорошенькой служаночки. – Боэтта, проводи госпожу Лину в столовую, приготовь ей обед.

– Я бы не отказался от кружечки сидра, – добавил я. Служанка коротко взглянула на Алонсо, тот поморщился и махнул рукой – мол, конечно, только иди уже.

Когда Лина скрылась вслед за пухленькой, отчаянно вертящей задом Боэттой, Алонсо повернулся ко мне и спросил:

– Кое-какие дела?

– Угу, – ответил я, не желая вдаваться в подробности.

– Какого рода дела могут быть у тебя с такой соплячкой? – терпеливо допытывался толстяк.

– Алонсо, отстань.

– Отстану, когда ты мне скажешь, что задумал. Кто она такая вообще?

– Да никто.

– Никто – как Таммита Тирхенс? Напомнить тебе ту историю? Знаешь, как трудно было объяснить графине, откуда взялся на балу уличный наёмник-соблазнитель?