Неприкаянный (СИ)

Я огляделся. Мы с Отражением стояли посреди красного Зала, и выхода из него больше не было. Мои спутники тоже исчезли.

- Не ищи её, - сказал двойник. - Сейчас здесь только ты и я. И уйти ты отсюда сможешь, только когда я позволю. Отвечай: стоит оно того?

Я молчал. Знал ответ, но не хотел произносить его вслух. Тогда он стал бы оформленным, материальным, а не просто мыслями, которые приходят и уходят. Он стал бы правдой, которую я осмыслил и признал. Этого-то я и избегал вот уже несколько дней - потому что только мелкие ошибки легко признавать. Большие заставляют нас гнуть свою линию до конца, пока их отрицание не потеряет всякий смысл. Именно в миг, когда ошибка становится очевидной нам самим, мы окончательно остаёмся в дураках.

В данном случае всё было проще. Двойник и без меня знал ответ на им же заданный вопрос. Он хотел лишь, чтобы я признал свою ошибку - и его правоту. Что ж, надо отдать должное, ему удалось загнать меня в угол. Сказать «да, стоит» я мог, но это была бы самая глупая и беспомощная ложь в моей жизни.

- Нет, - я покачал головой. - Я только думал, что цель себя оправдывает. Вышло иначе.

- Не так уж сложно, правда? - Отражение шагнуло в сторону, освобождая дорогу.

В красной стене снова появился дверной проём.

- И всё? - удивился я. - Так просто отпустишь меня?

- Конечно. Ты ведь признал, что выбранный тобой путь неправильный. А теперь можешь ступать по нему дальше, если хочешь.

Двойник и впрямь не собирался мешать. Я не спеша пересёк комнату и уже у самого выхода обернулся.

- Не так уж и хочу. Но ещё больше не хочу, чтобы всё, через что мы прошли, было зря. Тем более что осталось немного.

- Иными словами, ты пытаешься оправдать потери тем, что продолжаешь их нести, - Отражение опечаленно покивало. - «Сгорел сарай, гори и хата». Самый бестолковый подход, который только можно придумать.

В ответ я лишь пожал плечами и шагнул в дверь.

Вышел из Зала - и снова в нём оказался, но на сей раз по-настоящему. Кир и Лина стояли рядом, глядя в пустоту. Наверное, я выглядел так же, пока говорил с Отражением - с невидящим взглядом и приоткрытым ртом. Было в их облике нечто кукольное, жутковатое, наводящее на мысли о душевной болезни. Что ни говори, а магия Залов была сильна и жестока в своей бесстрастности: ей ничего не стоило препарировать душу живого существа и вывернуть её наизнанку. А ещё она была невероятно мощной и искусной. Даже спустя тысячи лет плетения создателей Глубин работали исправно - точно как в том храме в Волчьей Чаще.

Я медленно дошёл до выхода из Зала, ведя спутников в поводу. Те переставляли ноги, но в сознание не приходили, пока не оказались снаружи. В коридоре они начали активно трясти головами, и я знал почему: резкий выход из видения или транса сбивает с толку, первые полминуты вообще не понимаешь, где находишься. А тут транс оказался не просто глубоким, а абсолютным - когда разум замкнут сам на себя и не сообщается с чувствами.

Едва Кир и Лина окончательно пришли в себя, мы прошли по коридору, свернули направо и оказались перед входом в «Лень». Гном сходу предупредил, что это один из самых трудных Залов - мол, из него вообще не хочется выходить. Я с сомнением глянул на лиловые стены, но поверил копателю на слово. После того, как меня чуть не убило «Отчаяние», недооценивать силу Залов было бы верхом кретинизма. Вопрос состоял только в том, что ждёт меня внутри на этот раз.

На этот раз не было никаких видений. Была только лень, в чистейшем её виде. С первых шагов по Залу меня не покидало ощущение, что я совершаю лишнюю работу. Потом пришла мысль: «А какая работа не лишняя? Разве есть в этом мире что-то, что не пойдёт прахом?»

«Нет, - согласился я и тут же попытался возразить. - Но не всё, что происходит, происходит напрасно».

«Ничто не имеет смысла, - отозвалась Лень. - Чтобы жить, нужно прикладывать усилия. Вся моя жизнь из них состоит. И к чему все они приведут, чем закончатся? Всё только ради того, чтобы подольше протянуть в мире, который в итоге всё равно меня отторгнет. Так зачем идти куда-то, без конца заставлять себя, если все мои поступки, все мои знания и достижения канут в Бездне вместе со мной?»

«Затем, что я сам - временное явление. Странно мыслить в масштабах вечности, если сам ты не вечен. Для меня прежде всего важно, что происходит здесь и сейчас, а не что будет после моей смерти».

«Здесь и сейчас я думаю одно, а завтра - другое. Сначала хочу одного, потом другого, потом третьего. Обретаю - и хочу четвёртого. Всё течёт и меняется, никакого постоянства, никакой стабильности. Ни секунды на отдых. Как у птицы - «маши крыльями, не то сдохнешь». Какое же, наверное, счастье - ничего не хотеть, никуда не идти, а просто лечь и спать...»

«А жить-то когда?»

«А что, покой - не жизнь? Пускай весь этот огромный мир, вся эта вселенская телега катится куда хочет. Она что со мной, что без меня будет ехать и ехать, её колёса всегда будут крутиться. Только если бежать за ней, есть вероятность быть раздавленным. Безопаснее оставаться на месте».