Неприкаянный (СИ)

- Переночую в корчме Глубокого Ручья. Прогуляюсь перед сном... - протянул я, выводя коней.

- Ну, как знаешь, - тут же расслабился мой приятель, хватаясь за поводья своего буланого. - А я - в замок.

Разведчик бегло проверил подпругу, икнул, остановился, стараясь поймать равновесие, и прыгнул в седло. Его занесло, но Арджин успел ухватиться за луку, от чего коняга по инерции сделал шаг вбок и недовольно фыркнул. С трудом выровнявшись в седле, мой приятель долго целился второй ногой в стремя, и попал в него, наверное, только с десятой попытки.

Я с интересом наблюдал за его мучениями и мысленно прикидывал, доедет Арджин на этот раз до замка верхом, или они с конём добредут туда по отдельности к утру. Впрочем, ехать было всего полверсты, поэтому я понадеялся, что столько он продержится в вертикальном положении.

- Всё, пшёл, - он пришпорил буланого, махнул мне рукой, издав совсем уж неразборчивое «Двстрчи!», и скрылся в темноте.

Я покачал головой, вслушиваясь в удаляющийся стук копыт. Главное, чтобы он не решил доскакать до пункта назначения побыстрее. Тише едешь, дальше будешь - как раз про этот случай. Уж слишком его развезло. Пили мы наравне, но курящий Арджин, будучи вдобавок меньше меня по габаритам, хмелел значительно быстрее.

До Глубокого Ручья оставалось около часа езды, так что нужно было выдвигаться, чтобы не терять времени. Я в свою очередь прыгнул в седло и меня тоже занесло. Это была моя нелюбимая часть опьянения: когда привыкаешь, что твои движения отточены до волоска, такое состояние доставляет ощутимый дискомфорт.

Не успевший набрать длительности апрельский день давно спал, его огненное сердце скрылось за горизонтом, отдав Нирион в объятия прохладной весенней ночи. Воздух стал тих и свеж; несмотря на полное отсутствие ветра дышалось легко и свободно. Ещё голые деревья медленно выходили из спячки, терпеливо ожидая настоящего тепла, а запахи юной весны уже начинали кружить голову после сухой, седой старухи-зимы.

Подстёгнутый каблуками жеребец дёрнулся и рысью пошёл по дороге на восток. В лицо пахнуло холодным воздухом, и я втянул голову в плечи, запахиваясь поглубже. Не следовало так рано скидывать плащ с тёплой подбойкой, ну да ладно. В ту ночь, когда я появился здесь, было значительно холоднее, а на мне оказались только жалкие лохмотья, и ничего, до утра проспал и не окоченел.

Я усмехнулся воспоминаниям.

Дисс оказался отличным наставником. Я проникся к нему уважением, когда впервые всерьёз напортачил - по собственной инициативе решил поупражняться в магии, хотя был к этому совершенно не готов. Моё «заклинание» размягчило каменную опору, из-за чего в кухне обрушился потолок, в блин расплющив клетку с белым хомяком, любимцем нашего повара. Повар очень разозлился. Глядя в его налившиеся кровью глаза, я почти видел, как вылавливаю крысиные хвосты из своего супа. Дисс явился только через полчаса, одетый в ночнушку и тапочки. Он равнодушно осмотрел повреждения и задал всего один вопрос: «Урок усвоил?» И, получив утвердительный кивок, молча ушёл. Самое удивительное, что повар на следующий день полностью оправился от потери и без колебаний принял мои извинения. Никаких последствий я тоже не ощутил. Не знаю, что произошло на самом деле, но уверен - без Дисса не обошлось.

И так было во всём: на мои неудачи Маг реагировал спокойно, не отчитывал, не призывал к дисциплине, только спрашивал: «Ну, получится в другой раз. Может, отдохнёшь?» - но после этих слов я враз чувствовал себя полным дерьмом и из кожи вон лез, чтобы сделать что нужно и как нужно. Это казалось невозможным, но старый чародей умудрялся контролировать каждую мелочь, не прилагая никаких усилий. Он словно мог подчинять чужие умы - и иногда я всерьёз начинал думать, что это правда.

Через две недели просиживания штанов в библиотеке мне захотелось чего-то более подвижного и менее скучного. Мне всегда нравилось наблюдать за тренировками бойцов Арджина, и я решил, что воинское умение - как раз то, чего не хватает в моей жизни. С одной лишь оговоркой: мне хотелось научиться драться мастерски. Поговорил об этом с Диссом; тот пожал плечами и сказал, что напишет кому нужно. С тех пор я раз и навсегда уяснил, что следует тщательнее обдумывать желания, прежде чем их озвучивать.

Мастер Току приехал через месяц и сразу вызвал у меня недоверие. Он был мал ростом, тщедушен, лыс и выглядел на пятьдесят с хвостиком. Оказалось, что ему на тот момент было под семьдесят, но это не главное. Главное - взгляд. Иногда мне казалось, что старик может вколачивать им гвозди. И, в отличие от Дисса, мастер Току вовсе не пренебрегал простейшими воспитательными элементами, такими как ор, уязвляющие гордость комментарии и рукоприкладство. Несмотря на скромные габариты и преклонный возраст, он лупил меня, как семилетнего мальчишку. На глазах у всех замковых зевак.