Неприкаяный ангел

– Нет, ни это, и не то! Это все не то! А если бы цветами торговала, ты бы мне их тоже не дарил?!.. – Мартын тоже был окружен «нашептывающими» и еле сдерживался, хотя мысли становились все злее, и казалось, имели, все больше смысла и обоснований: «Ты только посмотри, так и рвется руль взять себе! Феминистка проклятая! Собрала себе контору одних баб, строит из себя нравственный идеал. Ты же знаешь, как она защиту «стряпает». Каких только отморозков и мерзавцев не защищала. Вот ты ловишь, а она…» – Почему-то Мартын брякнул:

– Что ты мне все перечишь, почему ты все хочешь сделать наоборот? Всю жизнь…, нашу эту, ты как будто, мстишь за что-то!…

– Да что ты говоришь?! Я мщу… А…

– Да если бы не я, у тебя работы бы не было!… – Теперь Мартын осознал, что мысль будто бы не его, но где-то в глубине, почему-то, она ему понравилась. Правда, он сразу пожалел о ее озвучивании. Женщина подняла руку с ножом, немного подержав его так, положила, как топор на плечо, взмахнула челкой и вдогонку, дунула ей вслед, в надежде, что она не сорвется обратно, опустила голову и посмотрела исподлобья. От этого взгляда муж снова вытянулся и толкнул вазу, чуть не разбив ее.

Резко и глубоко вдыхая, супруга ткнула ножом в кастрюлю, тот утонул не найдя предполагаемой опоры, и вывалился из руки. Попытка его сразу достать, привела к ожогу – рука дернулась, задела край кастрюли, которая не преминула сорваться с нагревательной поверхности и грохнуться об пол, разнося, словно взрывной волной, труды предыдущего получаса!

Валентина, визжа, подпрыгнула, пытаясь избежать брызг кипятка, но приземлилась точно на пролитое и скользкое, разумеется, поскользнулась, и «села» почти на «шпагат», сильно подвернув ногу и ударившись мягким местом о перевернутую дорогущую кастрюлю…

Все это стоило падшим ангелам ювелирных и сверх грандиозных усилий. Их сплоченность была удивительна, поскольку обычно они тянули каждый в свою сторону, дабы выслужиться перед своим сюзереном, что и вылезло прямо сразу, ибо вместо продолжения они начали драться за признание своих заслуг…

Валя в бессознательном, почти, состоянии, произнесла непонятное:

– Ты мне… – Чего Мартын не разобрав, постарался поспешить на помощь, но поспешив, оттолкнулся ногами от пола, в надежде вылететь из под стола и броситься к жене. Оттолкнувшись, он поскользнулся на пролитой жиже, ударил в вазу концом тапочка, аккурат отлетевшей в нижнюю часть застекленного кухонного шкафа, благодаря чему стекло раскололось и, как-то повлекло за собой часть дорогого сервиза, рассыпавшегося своими осколками аккуратной кучкой, прямо между ног хозяйки.

В дополнение, срываясь задницей с краешка стула, Силуянов ударился подбородком о столешницу, сработанную в ручную из особо твердой породы дерева, клацнул зубами, чуть не лишившись языка, и сотрясши мозжечок о край стула, без сознания, растянулся на полу.

Ликовали теперь бесы, занимавшиеся его душой, но тщетно, поскольку вся злоба, вырвавшаяся наружу у обоих, прошла мгновенно, ведь сама по себе она не существует, хотя смачная тирада женщины, искусно владеющей своим речевым аппаратом, оборвалась ровно в тот момент, когда она поняла – муж ее не слышит или вообще игнорирует жизнь. Этого потерпеть она не могла, вскочила, заранее придерживаясь за мебель, и гонимая сразу тремя, по своему, податливыми демонами, рванула в его сторону.

Капуста, мясо и другие ингредиенты разлетались из под ног разгорячившейся хозяйки, но эмоции обмякли, как только она заметила закатившиеся глаза мужа.

Раздался крик, удар коленей об пол, дальше последовала непроизвольная реакция – зная, что супруг стал верующим человеком, она начала быстро, словно разгоняя мух, крестить его, приговаривая: «Господи, прости его грешного!»…

Просите и дастся! Я увидел, как две черные тени метнулись и пропали. Ангел, витавший над Мартыном, засиял, ибо почувствовал почву, а ведь и не многое нужно – веру, хотя бы «с зерно горчичное»…

Мужчина открыл глаза, и глядя сквозь мутное видение, похожее на лицо его Валюшки, нависшее над ним, произнес:

– Неужели все Ангелы здесь похожи на мою жену?

– Очнись, благодетель-мученик! Куда уж тебе без меня. Ужас, и поесть уже вместе нормально не можем!… – Мартын поднялся на локтях, перекрестился, сразу почувствовал облегчение и пробормотал:

– Слава Богу! А что это у тебя там?

– Где?

– Да вот же, на полу… Я что-то пропустил?.. – Вслед посыпались слова извинений и прощения, милые и теплые фразы, обращенные друг к другу, самых близких и родных людей. В такие моменты рядом с ними нет места существам из преисподней, хотя они и на чеку…

Я смотрел на эту идиллию, и как-то, охваченный непонятным трепетом, присоединился к радости и умилению этих людей, чувствуя, что имею к ним, какое-то отношение…

Мой попутчик изливал любовь к Создателю. Я понимал, что очень желаю к нему присоединиться, но не знал как – «Думай о Нем с благодарностью» – уловил мой разум, после чего почувствовал, что мы уже, где-то в другом месте…