Неприкасаемая

— В моей жизни ещё никогда не было столько вина, — она смеётся, делая очередной глоток из бутылки. — Вчера у нас была дегустация. Никогда бы не подумала, что опьянею от таких мелких глоточков, но прежде чем успела понять, что произошло, уже хихикала как школьница и такое ощущение, будто раскачивалась с каждым шагом. Мама отвела меня обратно на виллу вместе с Тессой, где заставила нас обеих выпить по две кружки кофе, а потом уложила вздремнуть. Боялась, что мы будем пьяны на репетиционном ужине. Сказать, что она была ужасно обрадована видеть меня трезвой, когда мы приехали вечером на ужин, это ничего не сказать. Хотя у меня и было лёгкое похмелье. Вот только не от вина, а от твоих губ.

Я издаю низкий смешок и забираю бутылку вина у неё из рук, положив её рядом. Она опускает локти на мой пиджак, который я расстелил, чтобы она могла на нём отдохнуть. Я неторопливо провожу рукой вверх по её бедру, которое теперь полностью обнажённо для меня, благодаря тому, что тонкая ткань платья подружки невесты задралась на её согнутых ногах.

Рейвен резко выдыхает воздух, в то время как мои пальцы путешествуют по её бедру в мрачной, залитой лунным светом ночи. На ощупь она прекрасна, и судя по улыбке, украшающей её губы, кажется, можно с уверенностью сказать, что ей нравится чувствовать мои руки на своём теле.

Облака рассеиваются, являя захватывающее дух звёздное небо. Они мерцают в выси, отбрасывая на наши тела мягкое сияние. Я пробегаюсь пальцами вдоль её гладкой, мягкой кожи, пахнущей пьянящим сочетанием — цветами и Рейвен. Пока рука мучительно медленно продвигается вдоль внутренней стороны её бедра, я нависаю над ней и облизываю губы, предвкушая вновь попробовать вкус её поцелуя.

Член напряжён и пульсирует под тканью слаксов, моля об освобождении.

В ближайшие пять минут я рассчитываю сделать чертовски больше, нежели просто высвободить его из штанов. Остаётся только надеяться, что Рейвен сможет придержать свой обычно чересчур громкий голос, потому что в противном случае наши задницы выведут отсюда, заковав в наручники.

У отца с Вивиан случился бы сердечный приступ.

— Боже, ты прекрасна, — шепчу ей, наклонившись и неспешно дразня её губы языком. Скольжу им по её нижней губе, прежде чем нежно ущипнуть, а потом отпустить. — Нет ничего слаще твоего злобного ротика, влажного от самого лучшего вина. Не будь я уже пьян, поверь мне, детка, я бы опьянел после одного глотка твоих соблазнительных губ.

Её веки подрагивают, когда я опускаю к ним взгляд и слова нависаю над ней. Скольжу рукой вниз, останавливаясь в тот миг, как добираюсь до тонкой, кружевной ткани, отделяющей её горячую, влажную щелку от моих пальцев, что изнывают от желания ощутить, как она распадается вокруг них.

— Линк... — слова вырываются шёпотом, со слабым намёком на отчаяние, когда она выгибает спину и стискивает бёдра.

— Скажи мне, чего хочешь. Я люблю, когда ты говоришь мне что делать.

Ещё один всхлип срывается с её уст в то время, как мои пальцы скользят по шву трусиков, прокладывая путь к их персональному раю.

Её язычок вырывается изо рта и скользит по идеальным, цвета розы губам.

— Я хочу, чтобы ты касался меня. Заставь меня кончить, Линк. Я на краю от одной только мысли о том, как твои пальцы трахают мою киску.

Низкий рык грохочет в горле, когда пальцы отталкиваю клочок ткани в строну, и я провожу ими вверх и вниз по её скользким, разгорячённым губкам. Очередной стон вырывается из неё в тот миг, как я едва ощутимо задеваю её затвердевший бутон, умирающий от желания, чтобы на него обратили внимания.

Я поглаживаю пальцами вокруг входика, поддразнивая её тело и подготавливая для меня. Инстинкты берут над ней верх, когда благоразумие улетучивается. Медленно её бедра принимаются раскачиваться, и тихие стоны слетают с её губ, в то время как мои пальцы то входят, то выходят из неё. Согнув пальцы, я нахожу волшебное местечко и прилагаю идеальное количество давления, чтобы её коленки задрожали и со стуком сошлись.

С меткостью принимаюсь выводить большим пальцем настойчивые, неторопливые круги у её клитора, и придвигаюсь обратно к ней губами, сталкивая наши рты и чувствуя, как её тело взрывается, когда наш поцелуй становится глубже.

Наклонив голову, я яростно целую губы, лаская и облизывая её язык, сплетая их вместе. Бёдра Рейвен продолжают вращаться в совершенном ритме, продлевая оргазм. Мягкость, бархатистость её стеночек, сокращающихся вокруг моих пальцев, пока я посасываю её язычок, теряясь во вкусе сладкого и наркотического поцелуя, вынуждает мой член пульсировать до такой степени, что я начинаю переживать, как бы он не взорвался, если я в ближайшее время не окажусь в ней.

Но пока мы не вернулись на виллу, мне нужно попробовать её — и не просто её аппетитную киску, но и стекающее по ней вино, сделанное из винограда, среди которого мы лежим.

Я отрываюсь от Рейвен, оставляя её трусики и опухшие губы.

— Срань Господня. Я скучала по тебе, но стоит признаться, по тому, как ты можешь подвести меня к оргазму одним простым прикосновением... я скучала, возможно, даже чуточку больше.