Неприкасаемая (ЛП)

Он проследил за уличным продавцом цветов до следующего угла. Мёрдок знал женщин — им нравились цветы. Он схватил букет роз, сунул двадцатку полусонному торговцу, а затем переместился к Даниэле.

В доме её снова не было. Когда он услышал, как со скрипом открылась входная дверь, то, пряча букет за спину, переместился вниз и оказался прямо перед ней.

— Даниэла?

Губы её стали ещё более синими, чем прежде, кожа — белой, как молоко. В ледяных волосах застряли веточки.

Боже, она невыразимо прекрасна. Он искал слова, чтобы выразить свое восхищение, но так ничего и не придумал.

Она взглянула на него без ожидаемого им удивления, но со сдержанным любопытством.

— Где ты была? — спросил он.

— Просто ходила прогуляться.

Она была в топе и шортах, но без обуви. Он задумался, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к виду ее тела, настолько открытого непогоде.

— От тебя ничего не слышно. Хотел убедиться, что ты нормально устроилась.

Она пожала плечами, поворачиваясь к лестнице.

Он направился за ней.

— Я только заглянул проверить, как ты.

— Ты это вроде уже говорил. И, как видишь, со мной всё в порядке.

— Ты была весьма занята, — сказал он, когда они дошли до комнаты. С тех пор, как он был здесь в прошлый раз, она добавила ещё узоров на лёд, покрывавший стены. Вокруг стало еще больше снега. — Занималась декорированием.

Вновь возникло ощущение, что к нему вторглись. Но, не почувствовав сопутствующего недовольства, Мёрдок понял, что уже как будто привык к этому.

— Символы, которые ты вырезаешь, что они означают?

— Я не уверена… — она окинула взглядом комнату. — Просто что-то, чем я занимаюсь.

Почему-то в этот момент оба посмотрели на постель. Погрубевшим голосом он спросил:

— Почему ты спишь здесь?

— Моя комната на южной стороне. А прямо сюда дует северный ветер.

Спит в моей постели. Мёрдок вновь возбудился от этой мысли. Он, возможно, не мог овладеть ею, но были другие преимущества. Вспомнив о цветах, он протянул их ей.

Даниэла пристально посмотрела на них.

— Букет? Как в старые времена?

— Полагаю, что дарить желанной женщине цветы, — жест, неподвластный времени.

— Хорошие были времена, — она склонила голову в сторону. Её ушки дёрнулись? — Но твоя гипотеза о женщинах не совсем верна.

Она изучает моё лицо? Она может узнать, что я целовал других женщин?

— Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа она потянулась к букету. В тот момент, когда он передал его ей, цветы начали вянуть. Прямо на глазах они чернели и умирали.

Мёрдок провёл рукой по затылку.

— Хорошо, что не принёс котёнка.

Даниэла отбросила цветы в неиспользуемый камин.

— Тебе надо понять, что я не такая, как те женщины, которых ты знал. И этот мир не такой, как ты думаешь. Всё для тебя изменилось. И ты не можешь применять к нему человеческое поведение.

— Тогда расскажи мне об этом мире. Научи меня.

— Хочешь, чтобы я дала урок прямо сейчас?

— Хочу. Определённо.

— У Валькирий сверхъестественное обоняние. Не такое сильное, как у Ликанов или демонов. Возможно, даже не такое сильное, как у вампиров. Но достаточное, чтобы учуять запах женщины, с которой ты был.

О, чёрт.

Глава 26

Дани почувствовала запах женских духов. Несколько запахов. Она могла точно сказать, что Мёрдок был достаточно близок с этими женщинами, чтобы подцепить их запахи, но чем именно он с ними занимался, она определить не могла.

Мёрдок ничего не ответил, лишь глаза его сузились. Он пожал плечами, и слабый намёк на чувство вины, который она уже вообразила, ушёл, сменившись безразличием.

— Я поцеловал… двух женщин.

От ревности её когти распрямились.

— Просто хотел вспомнить, на что это похоже. После стольких лет.

Молния разрезала небо. Его учтивость привела её в бешенство.

— И чем вы занимались после?

— Даниэла, ты делаешь проблему из ничего. Эти женщины были людьми, а я всего лишь поцеловал их.

— Из ничего? Ты случайно оказался знаком с этими смертными? Или же они просто прогуливались, а ты подцепил их, в то время как вроде бы должен был искать Иво?

Увидев выражение его лица, она почувствовала тошноту. Бинго. Несложно было представить его, с вожделением целующего каких-то шлюшек в одном из переулков Квартала.

Я всегда высмеивала туристов, которые этим занимались.

В Ллоре редко, что можно было сохранить в секрете. Сплетников хватало. Каждый узнал бы, что Мёрдок, отказавшийся от Дани, был с другими женщинами. Для Невесты и так достаточно унизительно быть брошенной кровопийцем, но ещё более оскорбительно уступить обычной смертной.

— Мы никогда не давали друг другу обещаний, — наконец произнёс он. Когда вновь сверкнула молния, он потёр подбородок. — Ты просто сообщила мне, что останешься здесь. И я не поцеловал ни одной женщины за три чёртовых столетия.

— Тогда почему ты не пошёл дальше?

Он устало выдохнул:

— Они не привлекли меня, были какими-то холодными…

— Холодными? — истерично закричала она. — Я безумно рада, что заставила тебя пообещать никому не говорить обо мне, хотя они все равно узнают. Я надеюсь, ты поставил против нас в пари, предложенном Лоа!

— Мы не женаты, — его гнев нарастал. — Я не давал тебе обещаний. И у тебя нет никаких причин злиться на меня.