Неприкасаемые

Ронан заметил «порше», протиснувшийся между автобусом и тротуаром.

Ему не терпится узнать, что же все-таки произошло. В принципе, если женщина не половая тряпка, в воздухе должно запахнуть разводом. Через минуту-другую в зал вошел Эрве, поискал друга глазами и, увидев его, поднял руку. Сегодня, видимо по случаю яркого солнца, он был одет в очень светлый костюм с голубым галстуком. Ничего не скажешь, одет Эрве всегда с иголочки!

– Привет! Что с тобой стряслось?

– А с тобой что? – Эрве усаживается на лавку. И сразу переходит в нападение: – Кере прислал мне записку. Жена его бросила. Послушай! Не делай удивленные глаза. Тебе отлично известно, о чем идет речь. Ты ей написал.

– Точно.

– Ты сказал ей, что Кере был нашим священником, что он тебя выдал, одним словом – все.

– Точно.

– Отправляя ей письмо, ты догадывался, чем это может кончиться?

– Естественно.

– И что, доволен?

– Нет.

– А чего тебе еще надо?

– Его шкуру.

– Ты серьезно?

– Абсолютно серьезно.

– Ты что, в тюрьме не насиделся?

– Это тебя не касается.

Официант приносит Эрве бокал, наполненный красивой изумрудной жидкостью со льдом.

– Вот оно выходит что, – говорит Эрве после небольшого молчания. – Все-таки обвел вокруг пальца!

– Надеюсь, ты меня вызывал сюда не для того, чтобы читать нотации? Подожди! Не отвечай! Я сам обо всем догадаюсь. Тебе бы хотелось выйти незаметно из игры, на цыпочках, поскольку ситуация осложнилась.

Эрве пожимает плечами.

– Если бы я знал раньше…

– Ты бы меня сразу бросил, – заканчивает за него Ронан. – Как и раньше в суде.

– Но боже ты мой! Долго ты еще собираешься ворошить прошлое?

– Какое прошлое? На меня только что донесли в полицию. И я только что потерял Катрин. Прошлого нет, его не существует! Вали отсюда! Ты мне больше не нужен. Пришел уговаривать меня пойти с ним на мировую? Так ведь? Сожалею, но ничем помочь не могу.

– Идиотизм. Ты болен.

– Согласен. Я идиот, но я его пристукну. Можешь предупредить его об этом.

– С тобой невозможно разговаривать.

– Тогда убирайся отсюда!

– Старик, мне тебя жаль!

Эрве встает, роется в кармане и, достав деньги, бросает на стол. Но Ронан небрежно ребром ладони отодвигает их. И шепчет:

– Платить буду я. Мне не привыкать!

«Дорогой друг!

Вчера я долго беседовал с Эрве Ле Дюнфом. Он попытался переговорить с Ронаном. Но безуспешно. Более того, этот Ронан, похоже, намеревается меня убить. Все это настолько нелепо, что невольно задаюсь вопросом, уж не сплю ли я. Бедняга Ронан твердо убежден, будто это я его выдал. И что самое удивительное, Эрве, оказывается, думал точно так же.

– Но сами посудите, – оправдывается он, – поставьте себя на мое место. Никто не мог знать, кто убил комиссара Барбье. Совершенно никто. Кроме вас, разумеется, поскольку Ронан рассказал вам об этом на исповеди. Когда его арестовали, я сразу задал себе вопрос: кто донес? Никто из наших, в этом я очень скоро убедился. Кто же? И Ронан открыл мне глаза в тот день, когда я навестил его в тюрьме. Вы и только вы могли это сделать.

– Но я же священник!

– Но вы недолго им оставались.

– Значит, плохой священник. Так и скажите!

Он явно растерялся, бедняга. А я настолько разволновался, что даже позабыл про свои горести.

– Но ведь вы хорошо меня знали!

– Да. И поэтому сомневался. Иногда думал – Ронан прав, но бывали дни, когда я не менее твердо был уверен – нет, ошибается. И тогда я решил поставить крест на этой истории. К тому же у меня появились другие заботы.

– А когда мы с вами случайно встретились в метро? – продолжал допытываться я. – Почему, раз такое дело, вы не постарались избежать встречи со мной?

– Почему? Прошло достаточно много времени, я успел измениться. И вы тоже!

Прозвучало не слишком убедительно. Он явно что-то недоговаривал, но мне не хотелось, чтобы он понял, что я это почувствовал. И потом, есть люди, которые с годами готовы все простить. Я, признаться, другой закалки. И Ронан тоже!

Придется сократить наш дальнейший разговор, ибо Эрве даже не сразу понял, о чем я говорил.

– Даю вам слово, – сказал я наконец, – что никогда не причинял никакого вреда Ронану. Тут, вероятно, произошло нелепое совпадение. Не припомню точно чисел, но, скорее всего, я покинул Рен примерно в те же дни, когда схватили Ронана. Но я совершенно непричастен к его аресту.

– Кто же в этом случае на него донес? Узнай мы ответ на этот вопрос, Ронан бы сразу успокоился.

– Надо подумать! Кто пользовался у Ронана абсолютным доверием?

– Вы. И естественно, Катрин.

– И все?.. Но тогда… Поскольку я тут ни при чем…

Эрве испуганно взглянул на меня.

– Нет. Она не могла этого сделать, они ведь собирались пожениться.

– А она знала о случившемся?

– Только Ронан сможет вам точно ответить. Но скажи он ей: «Я иду убивать Барбье», она бы сумела помешать ему.

Славный Эрве! У него редкий талант зарабатывать деньги, но в человеческом сердце он мало что смыслит.

– Вы полагаете, он ничего не скрывал от нее? – продолжаю я. – И она, разумеется, знала о его ненависти к Барбье.

– Разумеется.