Неприкасаемые

Что за человек этот Жервен? Может, вполне достойный, способный внять голосу разума. В любом случае рано или поздно ему придется все объяснить. Придуманная Филиппом история расползается по швам. Вся его комбинация рушится, и Марилена, прижав сжатые в кулак пальцы к вискам, с содроганием думала, что она будет вынуждена, возможно очень скоро, исповедоваться незнакомцу, каясь, что поступила дурно, что руководствовалась не только жалостью, но и корыстными интересами. А если она скажет, что к этому ее принудил Филипп, какое он о них составит мнение? Нет. С Жервеном никак нельзя встречаться. Но в то же время надо удостовериться в его существовании. Если по каким-то неведомым причинам он живет далеко, за границей, к чему тогда все эти страдания? Еще несколько недель, если врач не ошибся, или, в худшем случае, несколько месяцев, и они с Филиппом уедут. Жервен потеряет их следы… Но как о нем узнать?..

Если подумать, какой-то способ должен существовать. В голове у Марилены что-то вертелось, но мысль постоянно ускользала. Она встала, прошла в ванную комнату, приложила ко лбу мокрое полотенце. Жервен писал жене, это очевидно, но в Сен-Пьер он отправлял письма до востребования. Он продолжает делать то же самое, когда жена приехала в Париж. Достаточно просто дойти до ближайшего почтового отделения… Жервен ведь не рискнет отправить письмо в дом на бульваре Перейр. О тяжелом состоянии отца Симоны ему неизвестно. Наверняка думает, что письма проходят через него. И потом, Симона, вероятно, ему просто запретила… Один вопрос оставался загадочным, но в целом рассуждение было верным. Но если оно верно, надо идти до конца…

Симона, конечно же, дала мужу номер телефона и новый адрес… Если, конечно, не порвала с ним… Выяснить это невозможно. Но если у Жервена есть номер телефона, он не замедлит позвонить, ведь он наверняка волнуется, а телефонный звонок не представлял для него никакой опасности. Если ответит не Симона, он просто извинится и скажет, что ошибся номером. Марилена вздохнула. Ее и так трудная жизнь становится просто невыносимой. Она посмотрела на часы. Уже шесть часов. Надо покормить дядю, подготовить его ко сну. Она слегка подкрасилась и боязливо направилась в гостиную, где старик, сидя у окна, наблюдал за жизнью, кипевшей на улице. Нарочито манерным голосом она произнесла:

– Время ужина! За стол!

Леу обратил на нее безжизненный взгляд.

– Симона… малышка…

Он долго глотал слюну, шевелил челюстями, как будто готовясь произнести чрезвычайно сложную фразу.

– Тебе… очень плохо…

– Нет. Не думай об этом.

Он заплакал. Старческими слезами, смотреть на которые было невыносимо.

– А твоя кузина… она…

– Не волнуйся, папа. Она рядом. Думает о тебе. Пошли.

Она отвела его в столовую, усадила за стол, повязала салфетку – во время еды он пачкал одежду. Иногда он пытался заговорить – она сразу же подносила ко рту вилку. Почему он вспомнил о племяннице? Что творится в его больной голове? Следует ли рассчитать Марию, которая уже и так слишком много знает, нанять новую служанку и сказать ей, чтобы она не обращала внимания на слова старика? В Марилене зрел гнев против Филиппа, и это создавало еще одну проблему. Надо ли ему сказать, что Симона вышла замуж? Какое он предложит решение? Оно ей известно заранее: он будет держаться своего плана, поскольку не любит терять лицо. Это новый повод для ссор, а спорить ей больше не хочется. И потом, этот Жервен… почему она заранее считает его врагом? Если она встретится с ним, расскажет ему все, не станет ли он ее союзником? Она не могла не признаваться себе, что он ее интересует. Ведь Симона влюбилась в него за несколько дней… она не отлучалась из дома больше чем на месяц… Всего за месяц она выскочила замуж. Настоящая любовная история. Как в романах! Марилена считала глупостью завидовать Симоне, но во всем этом таилось что-то неистовое, страстное, что ее смущало и что она безуспешно пыталась понять.

На следующий день вечером, когда раздался телефонный звонок, она еще не приняла никакого решения. Звонил Филипп. Она была в этом уверена. А вдруг не он?.. Не чувствуя под собой ног, села у телефона и почти расстроилась, услышав голос мужа.

– Как дела? – спросил он. – Больше на меня не злишься?.. Как в Париже погода?.. Здесь прекрасная… Удалось часик полетать с приятелем. Только здесь и можно жить…

Он говорил слишком возбужденным голосом. Неподходящий момент говорить ему… о Симоне. Такой момент никогда не наступит.

– Дома ничего нового?

– Ничего… Дядя начинает вспоминать… обо мне, но все пока неопределенно.

– Ну и что! Пока он тебя не узнает, бояться нечего… Вернусь послезавтра.

– Раньше не можешь?

– Трудно будет. Здесь столько знакомых… Поставь себя на мое место.

Сказано прекрасно. Марилена пожала плечами.

– Ладно. Как хочешь…

– Не забудь о фотографиях для удостоверения личности.

– Это подождет.

– Нет, не подождет. Ты ничего не сможешь сделать без удостоверения личности.

Марилена вспомнила о почте до востребования. У нее спросят удостоверение. Филипп прав.

– Завтра этим займусь.

– Пока. Целую тебя.