Неприкасаемые

Ролан в этот самый момент подумал, видимо, о том же, ибо он повернулся к Филиппу. Они обменялись взглядами, полными смертельной ненависти. Филипп любезно улыбнулся. Адвокат встал, чтобы их проводить. Филипп открыл дверь перед Роланом.

– После тебя, прошу.

В тот вечер в гостиницу Филиппу позвонил Ролан.

– Извини, старина. Надеюсь, я тебя не отвлекаю от чего-нибудь важного? Так вот, я, видимо, приму приглашение участвовать в соревнованиях… Алло!

– Я слушаю, – ответил Филипп, размышляя. Наглости этому типу не занимать. Ладно, пусть говорит.

– Я должен дать ответ в течение суток. Если вы оба так настаиваете, я уеду… но мне надо помочь.

– Издеваешься?

– Нет же. Я хотел бы только с тобой встретиться. Потом приму решение. Ситуация изменилась, но мне не привыкать.

«Сдаешься все-таки, – подумал Филипп. – Ты у меня в руках, сволочь!»

– Сейчас десять часов, – продолжал Ролан, – где ты предпочел бы встретиться? У меня? Или в каком-нибудь кафе, на нейтральной территории?

Он рассмеялся. Филипп, почувствовав, как его переполняет презрение, чуть не начал хамить.

– Что, если на площади Терн, в «Ля Лоррен»? От тебя в двух шагах. Буду ждать внутри – на улице прохладно…

– Договорились.

– Тогда до встречи.

Филипп не мог прийти в себя.

Ведь должен же Ролан понимать, что проиграл окончательно. Причем сам виноват. Если бы не соблазнил Марилену, еще существовала возможность договориться. А теперь… Он не получит ни гроша. «Раздавлю его, – подумал Филипп. – Как червяка. Посмотришь, как я тебе помогу».

Через четверть часа он добрался до площади Терн. Дул ветер. Движения почти не было. Он пересек площадь и вошел в кафе. Ролан уже ждал его с дружеской и приветливой улыбкой на лице. Протянул Филиппу руку, и тот почти помимо воли пожал ее.

– Что будешь пить? Коньяк? Официант, два коньяка… Да, старина! Какое потрясение! До сих пор не могу опомниться после этой истории с завещанием… Сам понимаешь, поэтому я и попросил встретиться… Знаю, между нами произошла небольшая размолвка на сентиментальной почве… Ну и что? Не станем же мы делать из мухи слона… Думаю об этом с самого утра. У меня к тебе предложение.

– Бесполезно, – проговорил Филипп. – Я умываю руки. Завтра же напишу прокурору республики заявление, что Симона погибла в Джибути и что Марилена…

– Глупо. Ты посчитал, сколько потеряешь?

– Не собираюсь считать.

– Да? И все же… В одном случае ты получаешь все, разумеется при условии, что Марилена не воскреснет. В другом… подожди, дай мне закончить… наследство переходит к Марилене, но поскольку она племянница, то налоги съедят пятьдесят пять процентов общей суммы или что-то около этого… В конечном счете ты получишь не больше того, что отошло бы тебе по нашей договоренности.

– Мне все равно.

– Черт возьми! Ты зол на меня до такой степени?

Официант принес коньяк. Какое-то время они хранили молчание.

– Но, – проговорил наконец Ролан, – я ведь прошу необязательно половину…

Подождал, наблюдая за реакцией Филиппа, как за игроком в покер, взявшим новую карту.

– Все равно нет, – ответил Филипп.

Ролан притворился, что не слышит.

– Понимаю, – продолжал он, – половина – это много. Ведь в конце концов, заниматься всем придется тебе… вложение капитала, использование процентов, в общем, неблагодарный труд… Согласен на одну треть… В этом случае тебе достается приличная сумма.

– Нет.

– Ты меня разоряешь, – рассмеялся Ролан. – Ладно… Дай четверть. Я не привередлив.

– Не получишь ни трети, ни четверти.

– Это твое последнее слово? Надеюсь, ты знаешь, какие неприятности тебя ждут с правосудием. Присвоение чужой личности – это очень серьезно.

– Не твое дело.

Филипп наклонился к Ролану, он уже не мог сдерживать себя.

– Теперь я понимаю, почему Симоне так хотелось отделаться от тебя. Она очень быстро увидела, что ты… просто мелкий вымогатель.

– Не будем преувеличивать, – невозмутимо ответил Ролан. – Мое предложение остается в силе. Оно вполне разумно и дает вам возможность избежать судебного процесса. Прошу тебя, передай его жене. Решать ведь не тебе, а ей. Официант… Сколько с меня?

Небрежным жестом он отказался от сдачи.

– Тебя подвезти? Машина стоит у входа.

– Нет, лучше пройдусь.

Филипп встал. Ролан ухватил его за рукав.

– Помнишь поговорку? – сказал он. – Утро вечера мудренее. Позвони завтра утром. И не забудь: я прошу четверть. Это подарок.

Филипп резким движением освободил руку и вышел на улицу. Ролан закурил сигарету. Посмотрел в стоящее перед ним зеркало. «Да, парень, – пробормотал он, – вот ты и остался не у дел».

Филипп шел быстрым шагом. Он начал подводить итоги и остался доволен. Старик умер. Состояние само плывет в руки. Того, что останется после уплаты налогов, ему хватит с головой. Но главное… главное… С Роланом покончено – он уже не сможет сделать ничего, ничего. Слава богу. А если он еще посмеет приставать к Марилене, тогда что ж, он без колебаний набьет ему морду. И сделает это с огромным удовольствием.