Неприкасаемые. Легион. Хранители

– Мы разгромим этих выскочек! Мы накажем эту семью, и они понесут заслуженное наказание! И это сделаете вы – великие воины. Храбрейшие и избранные. Вы победите их…

Он заходился, то ли в экстазе, то ли в приступе кашля, но его речь явно мало трогала наемников, которые огромной толпой окружили его, и смотрели на него, как на заезжего артиста. Или автора книг, в которых раскрывались секреты достижения успешной жизни всего за каких-то пятьсот шагов. Но для них это было хоть какое-то развлечение. Они довольно громко переговаривались между собой и делились своими прогнозами на предстоящую атаку на этот еле живой Легион. Вернее, его остатки. Говоря по правде, они бы предпочли вообще больше никуда не ходить сегодня, а завалиться в свои палатки и поесть чего-нибудь сытного и жирного, запив свой ужин солидной порцией хорошего алкоголя. Но ладно, раз уж у нас такая работа, раз вы платите нам только по факту и при наличии определенного результата, то хоть развлеките нас, уважаемый… Ангелла слово читала их мысли и думала о том, что некоторые пути действительно неисповедимы. И не обратимы. Она покачала головой, потом осмотрелась по сторонам и приказала Закарии устроиться возле себя. Игорячим шепотом посоветовалась с ним – не будет ли лишним, по его мнению, установить взрывчатку, которую он прихватил с собой, у подножия скал, чтобы обрушить камни вниз и вызвать настоящий и мощный обвал на головы этих бродяг. Закария признал этот план почти гениальным, и они с Такахаси отправились на эту миссию, обмотав тросом крепкий камень, и спускались вниз, по отвесной и неприступной для подъема снизу скале. Благо было достаточно темно, и их вряд ли бы заметил кто-то. Ну разве что, у кого-то из этой банды был ПНВ.

В то время как Асраил высматривал в бинокль, или своим шестым чувством искал расположение в лагере их бывшего родственника. Как очередной сомнительный клад. Одну палатку, в которой Кадавр мог располагаться, он нашел. Она напоминала шатер, и была намного выше и шире других, была более крепкой и основательной. И что очень показательно, абсолютно черного цвета. В отличие от других палаток, которые маскировались под сугробы. Он передал бинокль Ангелле, и она сразу нашла этот шатер, от которого исходила хорошо ощутимая черная и страшная сила. Предчувствие грядущего ужаса и возмездия.

– Возможно, возможно… – она задумчиво отозвалась на предположение Асраила и на его красноречивый взгляд, и вновь брала в руки винтовку, с глушителем, с помощью которой она прикрывала саперные работы двух легионеров. Она видела, как они слаженно и быстро устанавливают заряды, и детонаторы, и как они, закончив, уже двигались осторожно обратно к скале, где их ждали Ангелла и Асраил. Они очень быстро, на одних руках поднялись по тросу, благодаря своей отличной физической подготовке. Да, Закария был признателен своему другу. Который не дал ему скиснуть в камере, и все время изматывал его тренировками. Зато теперь он был готов к любым испытаниям. Ну, почти к любым. Несмотря на чисто служебный характер их разговора, он чувствовал очень сильное волнение, общаясь с Ангеллой. Все таки он попал под ее чары. Он околдован ею, и она чувствовала его странное состояние, но словно не обращала на это особого внимания.

Они уже поднялись и устроились рядом со своими командирами, и Ангелла опять указала Закарии на место рядом с собой. Он прилег рядом, а она умудрилась выдвинуться немного вперед и заглянуть ему в глаза. Вот это взгляд… Его пробрала дрожь.

– А у тебя изменились глаза… вернее, их цвет. Когда ты смотрел на меня, лежащую в Мини, глаза у тебя были абсолютно черные. Будто кто-то выжег тебя изнутри. Или ты сам поджег и уничтожил все хорошее в себе. А сейчас твои глаза светло карие… Мне нравится.

Он удивленно слушал Ангеллу, которую, к его удивлению, цвет его глаз занимал больше, чем их предстоящий бой. “Женщины…”, – подумал Закария,и удивился этому, но ведь Ангелла прежде всего, была именно женщиной. Красивой, сильной, умной, уверенной в себе, заботливой. А уже потом воительницей и его командиром. Так что… А Ангелла продолжала, правда она теперь смотрела в бинокль, и Закария направив свою оптику в том же направлении, увидел тот самыймрачный и наводящий тоску шатер. Или большую палатку. На которую неотрывно смотрел Асраил в свой бинокль. Закарии казалось, что Асраил увидел главную цель в своей жизни. Так он был очарован этой палаткой. В то же время, он был в ярости – его пальцы так сильно сжимали бинокль, что оптика в ней трещала и трескалась.

– Я теперь всегда буду смотреть тебе в глаза. Проверять твое состояние… Чтобы знать, что ты натворил, и встал ли ты на путь исправления…