Неприкасаемые (ЛП)

Снова сунув трубку в рот, он глубоко затянулся и выпустил дым нам в лица.

— Ты был у Брайаров. На самом деле, до моего сведения дошло, что ты чуть не убил одного из них. Твоя неделя закончилась, и будет лучше, если твоя семья вернется в глубины Ада, из которых вы вышли.

— Или что? — Спросил я, вынимая трубку у него изо рта. — Что ты будешь делать, если моя семья и я решим провести здесь еще несколько дней, может быть, даже месяцев?

Его ноздри раздулись, и я почти услышал, как хрустнули его кости, когда он попытался выпрямиться.

— Вы играете с огнем, молодой человек. — Он плюнул мне под ноги. В тот момент, когда он это сделал, толпа мужчин медленно окружила нас. Даже тупой ублюдок, которому я прострелил ногу, демонстративно держал свой пистолет в нашей стороне.

— Мы из ада, помнишь? — ответила Мел, ее глаза пробежались по каждой черной винтовке. — Рождённым в огне, он не может причинить вреда.

— Такая молодая и такая глупая, — сказал он опасно, медленно вытаскивая фотографию из кармана пиджака. — Ты думаешь, что можешь приехать в нашу страну и ходить по воде? Думаешь, ты неприкасаемая? Пока ты стреляешь в одного, другой стреляет в тебя. Все, что нужно, — это один выстрел, прежде чем другие выступят против вас. Иди домой. Убирай свою грязь из моей страны, потому что ты не переживешь здесь еще одной ночи.

Повернувшись к моему отцу, он просто рассмеялся надо мной, качая головой на дурака перед нами. Моя мать, будучи моей матерью, выглядела скучающей и раздраженной, сжимая в руке свой подарок.

Взглянув сверху вниз на мою жену, она просто кивнула. Прежде чем он успел моргнуть, мой кулак врезался в морщинистое лицо Дойла. Его цилиндр слетел с головы и покатился к моим ногам. Вытащив пистолет из кобуры, я схватил его за воротник и ткнул стволом ему в глаз.

— Кузен, этот дурак пытается меня шантажировать? — Я усмехнулся, впиваясь глубже в его глаз.

Деклан нахмурился, на его лице было то же выражение, что и у нашей матери.

— Я полагаю, что да. Интересно, знает ли он, что у него нет людей, которые могли бы подкрепить его угрозы.

Единственным свободным глазом он оглядел людей, которые, как ему казалось, поддерживали его. Мужчина, которого я подстрелил ранее, прихрамывая подошел, схватил цилиндр Дойла и передал его Мел.

— Где твоя гребаная преданность? — он кричал, вырываясь из-под меня.

— Разве это не очевидно? — Ответила Мел, отряхивая пыль с его шляпы, прежде чем надеть ее на голову. — У нас.

Притянув его лицо ближе к своему, я крепко сжал его горло.

— Тебе чертовски не повезло.

— Однажды… — Он с трудом пытался заговорить.

— Избавь меня от ханжеской чуши, Дойл. Я все это уже слышал раньше. Ирландия в тебе не нуждается. Ты не нужен этому городу, и когда твоя кровь забрызгает его улицы, ее смоет дождь.

— Лиам, — позвала моя мать, делая шаг вперед. — Сегодня воскресенье.

В гневе уставившись на часы, я вытащил пистолет из его глаза, прежде чем мягко ударить его по щекам.

— Как тебе повезло, старина Дойл.

Поднимаясь с земли, я боролся с желанием выбить из него все дерьмо; старик или нет, он угрожал не той семье. Оттолкнувшись от земли, он отряхнулся, оглядывая всех нас, прежде чем медленно отступить. Очень немногие люди, все еще верные ему, помогли ему сесть в грузовик в конце улицы.

Единственным доказательством того, что на улицах когда-либо проходил фестиваль, были огни, которые качались на ветру, разбросанные бутылки на тротуарах, с которых все еще капал ром, и брошенные инструменты, которые всего несколько мгновений назад были наполнены музыкой.

— Нам не хватает только перекати-поля, развевающегося на ветру, — пошутила Коралина из объятий Деклана.

Что-то было не так с этими двумя.

— Кто-нибудь, сыграйте для нас, пока я не забыл, что сегодня воскресенье! — Взревел я, выталкивая на сцену кого-то, похожего на Дилана, Монти и Джинкса.

Взяв жену за руку, я потянул ее навстречу музыке.

— Кого ты чуть не убил? — спросила она, пока мы танцевали.

— Ты сказала, что не хочешь об этом знать.

Ее губы сжались в прямую линию. Мне было интересно, как долго еще она сможет выносить пребывание в темноте. Глубоко вздохнув, она оглядела новых людей — людей, которые удачно переметнулись на другую сторону, мужчин без преданности — и я как будто читал ее мысли.

— Мы не убиваем по воскресеньям, — напомнил я ей.

— Не убиваем, — ответила она, — но другие в нашем распоряжении никогда не брали на себя таких обязательств.

Схватив цилиндр с ее головы, я надел его на себя.

— Бедный старина Дойл.

— Не только он, все они. Нам не нужны новые люди, и я чертовски уверена, что не доверяю людям, которые так легко предают своих.

Именно.

— Что нам делать? — Спросил я, быстро кружа ее.

— Сегодня воскресенье, Лиам. По воскресеньям мы следуем заповедям из Библии. И я отчетливо помню отрывок об убийстве людей во сне. Весь этот алкоголь должен скоро подействовать. Ирландцы вы или нет, но вам нужно поспать. — Она усмехнулась, обвивая руками мою шею.

— Как написано, так будет сделано, — сказал я, когда музыка закончилась. Оторвавшись друг от друга, мы стояли и аплодировали на пустых улицах Киллешина.