Неприкасаемый

На какое-то мгновение моя сосредоточенность на том, чтобы уйти от него, прерывается. Меня гложет любопытство. Он что-то ищет в моем взгляде, но я не знаю что. Он знает, что я не хочу, чтобы меня трогали, — он признал это. Для него это часть удовольствия. Итак, кажется, что он ищет моего интереса. Он не может серьезно думать, что найдет это, не так ли?

Зная, что мой отчим будет тут в любую минуту, я проглатываю свои чувства и любопытство. Встретив взгляд Картера, как будто его действия меня не смущают, я спрашиваю: — Ты закончил?

Его рука покидает мою грудь, но только для того, чтобы скользнуть под футболку, чтобы коснуться меня без тканевого барьера между нами. — Пока нет.

Над рубашкой я думала, что справлюсь, но под рубашкой совсем другая история. Также мои руки все еще сцеплены за спиной, так что я не могу отбиться от него физически. — Картер… пожалуйста, перестань меня трогать.

— Мне нравится, когда ты говоришь «пожалуйста», — говорит он мне, слабо улыбаясь, игнорируя мою просьбу. — Это мило.

— Тогда я больше никогда этого не скажу.

Он качает головой, беря мою грудь на свою ладонь и проводя большим пальцем по каменистому соску. — Это неверный путь, Эллис. Я не нахожу это милым, когда ты раздражительна.

— Я не хочу, чтобы ты находил меня милой. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Он кивает головой в сторону машины. — Тогда прокатись со мной. Я трахну тебя сейчас и вытащу из своей системы.

— Иди к черту, — говорю я ему, пытаясь высвободить его руку. Я задыхаюсь, когда он сжимает мой сосок. Есть укус боли, но под ним лежит странное напряжение. Это кажется странным, но на самом деле я не совсем ненавижу это.

Но я ненавижу его.

— Не знаю, почему мне это так нравится, — бормочет он, играя с моей грудью. Я вскипаю, когда он проводит большим пальцем по соску, ласкает мою плоть, сжимает ее. Как будто мы друзья, и он делится чем-то конфиденциально, он говорит мне: — Я, как правило, человек который предпочитает задницы. Но я даже не прикоснулся к твоей еще.

— Конечно нет, — говорю я, снова пытаясь отстраниться, но его рука только крепче сжимает меня. — Послушай, я “действительно” пытаюсь не создавать тебе проблем, Картер, но ты делаешь это невозможным. Что с тобой не так, придурок? Когда у тебя проблемы из-за чего-то, ты должен перестать это делать, а не возвращаться снова и снова, чтобы сделать еще хуже.

Его объяснение простое и сокрушительное одновременно. — У тебя нет власти надо мной, Зои. Я знаю, что ты испортила год Джейка, может быть, ты гордишься собой, но мы оба знаем, что ты не можешь испортить мой. Ты не можешь прикоснуться ко мне. Можешь попробовать, если хочешь. Я похороню тебя, если ты это сделаешь. Я бы не советовал, но, черт возьми, если твоя честь так чертовски важна для тебя, давай, бери меня, принцесса. Посмотрим, кто выйдет окончательным победителем.

Я знаю, что он прав, но эту несправедливость трудно проглотить.

— “Или”, — говорит он, отпуская мою грудь и переводя взгляд на дорогу, когда машина тормозит перед моим домом, — Ты можешь кататься вместе со мной. Пожинать плоды. Ты уже отсосала мой член, так что я должен тебе ужин, не так ли? — почти дразнит он, проводя ладонью по внешней стороне моей руки для нашей приближающейся публики. — Просто скажи да.

— Нет.

— Как хочешь, — бормочет он, отпуская меня и отступая на шаг. — Увидимся завтра. Обязательно изучи эти записи. Ты можешь чему-нибудь научиться, — говорит он, подмигивая, прежде чем рухнуть на водительское сиденье и закрыть дверь.

Я обхватываю себя руками, когда он заводит двигатель, но не жду, пока он уедет с подъездной дорожки. Вместо этого я направляюсь в дом за этими записями. Теперь, когда он это сказал, я беспокоюсь, что он написал то, что моя мама не должна видеть, и я оставила их на кухонном столе.

Я едва успеваю войти в дверь, а она идет ко мне с широко раскрытыми от волнения глазами. — Ты не сказала мне, что встречаешься с Картером Махони. Как это случилось? Особенно со всеми этими делами с Джейком. Они товарищи по команде.

— Я знаю, кто они друг другу, — бормочу я. — Я правда не хочу об этом говорить, мама. Мы с Картером не встречаемся. Он мудак.

— Слушай, Зои, этот мальчик только что принес тебе суп, потому что ты заболела дома, — говорит она скептическим тоном, граничащим с лекцией. — Он не кажется мне мудаком. Я думаю, может быть, ты слишком придираешься. Это точно будет не в первый раз.

Конечно, она знает. Потому что зачем спрашивать, есть ли у меня законная причина так относиться к нему, когда она может просто надеяться и молиться, чтобы вместо этого я встречалась с ним? Моя мать — физическое воплощение блаженного неведения, и хотя обычно я могу с этим справиться, сейчас это уже слишком.

— Неважно, — говорю я, направляясь на кухню и хватая свои записи. Я смотрю на них, вижу строки слов, но складываю бумагу и засовываю ее в карман, даже не просматривая их.