Неприкасаемый (ЛП)

— Это подозрительно, — просто пишет он.

Мое лицо краснеет, хотя он меня не видит. Я даже не могу придумать, как защитить себя — я прямо слежу за его профилем, как дура. Сказать ему, что я не могу удовлетворить свое любопытство к нему, было бы еще хуже, чем позволить ему думать, что я сталкер-псих, поэтому я полагаю, что просто позволю ему так думать и проигнорирую его сообщение.

Только он не ждет моего ответа; он отправляет другое сообщение. — Это было пассивно-агрессивно, например, потому что я разместил фотографию девушки, или случайно, потому что ты следишь за мной?

Все, что я могу сделать на данный момент, это принять это, поэтому я отвечаю: — Ни то, ни другое. Это был преднамеренный лайк, но для клубники, а не для тебя ИЛИ фанатки.

— Угу, — отправляет он в ответ, явно не убежденный. — Странно, как ты увидела мою фотографию, но ты не следишь за мной…

— Твой профиль общедоступен, — говорю я ему. — Люди в моей ленте подписаны на тебя, и я видела, что им понравилась эта фотография. Чисто случайно. Я даже не поняла, что это твой профиль, я просто подумала, что клубника очень милая, поэтому поставила лайк. Я думала, что мне нравится фотография этой девушки, а не твоя. Как только я поняла, что это твой аккаунт, он мне не понравился.

Это допустимое объяснение. Это полная ерунда, но она звучит достаточно похоже на правду, и я буду цепляться за нее до последнего вздоха.

— Я вижу, — отвечает он. — Ну, если тебе так нравится клубника, я с удовольствием поделюсь.

— Я в порядке, — уверяю я его. Затем, прежде чем я успеваю даже остановиться, я печатаю: — Ты встречался с учителем в прошлом году?

— Встречался? Нет. — Мгновение спустя он продолжает: — Расспрашиваешь обо мне, а?

— Нет, моя подруга увидела, как я разговариваю с тобой, и она подумала, что я должна знать, что ты обычно встречаешься с учителями и стриптизершами, так что мы не в одной лиге.

— Со стриптизершей тоже не встречался. У тебя неверная информация.

— Возможно, я использую слишком вежливую терминологию, — признаю я.

— Блядь — это слово, которое ты ищешь.

Я закатываю глаза. — Как грубо. Учитель?

— Ей было около двадцати пяти, определенно не грубо.

— И женился? — Я требую.

— Я забыл спросить, — бойко отвечает он. — Обычно я бы никогда не согрешил, будучи хорошим мальчиком-христианином.

— Я искренне ошеломлена тем, что ты не загорелся, просто набрав это, — отвечаю я.

Он не отвечает. Я жду, гадая, не посылает ли он длинное сообщение. Может быть, он отошел. Наконец, я закрываю приложение, решив, что он прервал разговор.

Наверное, мне все равно пора спать. Уже поздно, и я уже боюсь звука будильника по утрам. Я слезаю с кровати и иду в ванную чистить зубы. Пока я полощу воду во рту, появляется еще одно уведомление.

Он гласит: — Ты была убеждена?

Я хмурюсь, печатая в ответ: — Убеждена в чем?

— Что я загорелся.

Я наклоняю голову, на мгновение сбитая с толку, затем прокручиваю вверх и читаю разговор. Как только я понимаю, почему он перестал отвечать, у меня вырывается короткий смешок удивления. — Мне не казалось, что мир вдруг стал лучше, так что нет, — отвечаю я.

— Вся эта дерзость, — печатает он. — Тебе нужен еще один урок манер, принцесса.

— У меня прекрасные манеры, — уверяю я его.

— Приходи за этой клубникой, и мы можем немного повеселиться.

Покачав головой, что он даже пытается, я отвечаю: — Я уверена, что твоя фанатка готова к любым развлечениям.

— Да, — отвечает он, даже не отрицая этого. — Но я приглашаю тебя.

— Должна ли я чувствовать себя особенной? — спрашиваю я, надеясь, что мой сарказм будет понятен.

— Ты можешь почувствовать себя особенной, если захочешь. Я лучше заставлю тебя чувствовать себя грязной. Я лучше увижу все твои чувства в твоих глазах, когда ты услышишь мой холодный голос, говорящий тебе, как доставить мне удовольствие. Я бы предпочел, чтобы ты стояла полуголая на коленях, ожидая разрешения сосать мой член, как хорошая маленькая шлюха.

Его слова крадут дыхание прямо из моих легких. У меня нет быстрого ответа на это. Самое мучительное то, что его слова настолько застали меня врасплох, что они вызвали приятное шевеление между моими ногами.

Он описывает ужасную сцену, но когда я читаю его слова, сцена разворачивается у меня в голове, и я могу ее видеть. Полуголая и немного напуганная, именно такой, какой я ему нравлюсь. Но он не причиняет мне боль, во всяком случае, в моем сознании. Мы оба знаем, что он мог бы, но мы также знаем, что он этого не сделает.

Я пытаюсь стряхнуть с себя образ, который он поселил в моем сознании. Я уверена, что у него сцена выглядит иначе, поэтому я не могу позволить себе увлечься.

На мгновение мне почти стыдно ощутить укол возбуждения, но я тут же выхожу из этой ловушки. Конечно нет. Я не собираюсь чувствовать себя плохо по этому поводу. Это была естественная реакция моего тела, а слова написаны на экране. Если бы я просто случайно натолкнулась на непристойные слова, подобные тем, которые неожиданно появились в сети, мое тело, конечно же, отреагировало бы на них.

Не потому, что они от него.