Неприкосновенное сердце (СИ)

Он улыбнулся и поцеловал меня в губы, потянувшись через нашего сына. Адам был единственным мужчиной во всей вселенной, которого я могу не видеть несколько дней, но то, что я чувствую к нему каждый раз, напоминает какую-то глупую мелодраму, которая никак не заканчивается. Иногда я думаю, что мое сердце вот-вот биться перестает от переизбытка счастья, которое я получаю каждый день со своей семьей. Мы до сих пор смотрим друг на друга взглядом, где дается обещание над тем, что мы будем делать ночью. Секс — это не просто секс, когда любишь человека. И ты любишь не потому, что хочешь ребенка, а хочешь ребенка, потому что любишь. Я люблю Адама совершенно по-особенному, доверяя ему, но порой все равно ревнуя. Понимаю, что он никогда меня не предаст, просто не посмеет, но ничего не могу с собой поделать. Но пусть внутри это чувство съедает меня порой, я никогда не показываю вида и не посягаю на его свободу. Только он единственный в одно мгновение может превратить мою жизнь в Ад, а в следующее — в Рай.

Адам взял Себастьяна на руки, и прежде, чем мы покинули комнату, поцеловал меня. Мы делали это при каждой удобной возможности, и потеряв столько раз, ценили то, что имели. Вот и вся правда жизни — люди никогда не ценят что-то просто так. Они будут отворачиваться и перечить своему счастью, если им дать его просто в руки. Мы ценим лишь то, что теряем, или когда теряем, и, наверное, никогда не будет по-другому.

— Давай ее, — крикнул Майкл, купаясь в бассейне.

—Никогда, — ответила Стейси, держа Эстель на руках. — Она маленькая.

— Ну же, Эс, она справится. Она всегда справится.

— Папа, — закричала Эстель.

— Ну она точно твоя дочка, — изобразила Эс напыщенное недовольство, но сделала то, что просил ее Майкл.

Я смотрела как Майкл держал маленькое тельце своей дочери, купая ее в воде. Их дочь улыбалась, а он смеялся, наслаждаясь ее улыбкой. Майкл всегда знал, что ей понравится по-настоящему, и всегда знал, как о ней заботиться. Я не перестаю удивляться этому на самом деле.

Когда он стал отцом, все изменилось. Дети — самое потрясающее, что есть в жизни каждого из нас. Я сама начала жить по-настоящему, лишь когда у меня появились дети, и с рождением Себастьяна мое мировоззрение изменилось еще сильнее. Но вот для Стейси ее дочь — нечто другое. Для Эс, Эстель смысл жизни. И порой это пугает.

— Зачем ты притворяешься, что тебе это не нравится? — спросила я у Стейси, подойдя к ней.

— Мы поругались, — ответила она. — Но это не новость, мы ведь все время ругаемся.

— Что случилось? — засмеялась я.

— Вот правда, Ди, я считаю себя умной женщиной, но порой во время ссоры или пререканий с Майклом, я такую херню леплю, что не могу остановиться, пока все это не вылетит из моего рта.

— У вас странная прелюдия, — подошла к нам Ева.

— Зато секс потом этого стоит.

Мы — шесть женщин, которые смогли приручить Нью-Йорк. Каждая из нас что-то потеряла на пути к успеху, но также что-то обрела со временем. Кто-то сумел стать женой, а кто-то и матерью, и каждая расскажет свою историю со счастливым концом, ведь без счастливого конца не может быть настоящей истории.

Счастье — быть собой с тем, кто принимает тебя такой, какая ты есть. Счастье быть с человеком, который может заставить тебя улыбнуться в самый черный день твоей жизни. Когда мы, шесть женщин, стали вдохновением таких же прекрасных шестерых мужчин, все перевернулось. Каждый из них теряет голову от вида его вдохновения, и именно этим они дарят нам счастье. Мы перестали бояться жить, и теперь каждый миг наполнен сумасшедшей любовью.

«А ты попробуй не спешить. И все успеешь». Ган.