Неприкосновенное сердце

— И какие это сотни вещей? — засмеялся Адам. — Наверное, весь женский пол всегда так и останется загадкой даже для самых умнейших мужчин на планете.

— Например, страдания. Да, жизнь коротка, чтобы тратить свое время на это, но ведь страдания тоже имеют право быть, верно? Если все перестанут чувствовать боль, тогда что останется этим чувствам? Так же я бы начала заниматься чем-то другим. Открыла бы другой бизнес, ушла бы с головой в совершенно другую степь, потому что, если работа не приносит удовольствия, будь у меня муж, он бы тоже мне не помог.

— А знаешь, что важнее могло бы быть жены?

— Что? — сняла я обувь и села так, чтобы положить ноги Адаму на колени.

— Самодостаточность. Конечно, потрясающе все уметь делать, да и делать, если умеешь. И нет ничего более вдохновляющего, чем знать, что ты можешь со всем справиться. Но дело в том, что как бы долго твоя самодостаточность не шла с тобой рука об руку, сначала ее нужно заработать. Выработать. Созреть для нее в конце концов. Тогда и только в такие моменты больше всего нужна жена.

— Только в такие моменты?

— Да. Но таких моментов может быть сотни в день.

— Эс однажды сказала, что больше всего в мире ее раздражает то, что общество до сих пор придает огромное значение замужеству. И каждый раз, когда у нее спрашивают, замужем ли она, и она дает отрицательный ответ, то люди на нее смотрят так, что она чувствует себя неудачницей.

— Ты считаешь, что быть замужем — это плохо? — погладил он мою ногу, сжав кончики пальцев в ладонях.

— Нет, но в то же время нет ничего ужасного если человек и вовсе не смог найти кого-то для себя.

— Когда ты выйдешь за меня замуж и станешь моей женой, я буду каждый день пить тот кофе, который ты мне приготовишь.

— Если я неделю подряд каждый день буду готовить тебе кофе, то на восьмой день добавлю в него яд.

— А я бы все равно его выпивал, — поднял он одну мою ногу и, поцеловав щиколотку, остановил машину возле дома. — Я пойду против всего святого в этом мире, чтобы быть с тобой, Донна Картер.

«А ведь это очень важно — прочувствовать и принять погоду друг друга. У всех она разная. Один живет в вечной осени с равномерными и безучастными дождями, другой — в одухотворяющей весне, где после дождливого дня непременно наступает солнечный. Важно не заставлять ближнего быть тем, кем ты хочешь его видеть. Не упрекать. Все равно он останется собой, вернется в свою погоду, пусть и самую холодную на планете. Лучше с самого начала принять погоду любимого человека, ее светлые качества, показать ему лучшие качества своей и создать один на двоих общий климат». Эльчин Сафарли.

Прежде чем открыть дверь в дом, Адам поворачивает меня к себе и тянет в объятья. Мужчина улыбается, и на мгновение я замечаю страх в его глазах.

— Знаешь, я подумал о том, что хорошо, что нам не придется жить без мужа и без жены.

— Адам? — теперь и меня охватил страх.

— Ты выйдешь за меня? Я знаю, что это должен быть другой момент и другая обстановка. Наверное, ужин при свечах или полет на шаре. И я должен стать на одно колено, — что он и делает. — Но мы это уже проходили, а сейчас я просто хочу, чтобы ты стала моей женой.

Все в мире ищут эмоций. Сильных. Всепоглощающих. Выносящих мозг и уничтожающих изнутри. Чтобы все горело и полыхало синим пламенем. Но это нужно лишь в самом начале. Нет, нет, не отношений, а твоей жизни. Когда тебе 16-20 лет, ты хочешь чего-то для своего возраста. А потом тебе просто нужно увидеть в человеке человека. Да, я все правильно сказала. Людей так много, а человек лишь один.

— Тогда давай установим правила, — нахмуриваюсь я. — Личное пространство все еще мое. Не лезь в мои личные вещи, все вопросы по поводу Оливии мы обсуждаем вместе, и я ненавижу абрикосы.

— Что-нибудь еще? — смеется Адам.

— Да. Если я вдруг куда-то уйду, то не ищи меня и не ходи за мной. Это, опять же, личное пространство.

— Ты выйдешь за меня? — поднялся он с колена, все еще улыбаясь.

— Да, — провела я ладонью по его щеке. — Я выйду за тебя.

— Тебе понравится быть моей женой.

— А если нет, то я уйду, и ты не сможешь меня искать.

Адам взял меня на руки и закружил. Касаясь легко своими губами его, я впервые при поцелуе не закрывала глаза. Я хотела видеть его, и Адам разрешил мне это. Я чувствовала столько всего одновременно, и поняла, что на самом деле счастливая женщина. У меня сверкают глаза при одном упоминании о другом человеке. А как часто вы встречаете таких людей? Просто счастливых?

— Помнишь, как мы были на черном пляже?

— Да.

— Я бы хотел съездить с тобой куда-то. Может быть, на следующей неделе. Мы там многому научились, я так думаю. Более того, думаю, любые путешествия учат гораздо больше, чем что бы то ни было.

— Иногда один день, проведенный в других местах, дает больше, чем десять лет жизни дома.

— Кто сказал?

— Это не важно, — провела я ладонью по его волосам. — Главное, что кто-то раньше чувствовал то же, что и мы.