Неприкрытая жестокость

— Совершеннейшая чушь! Ты кончал, Курт?

Теперь он действительно разозлился и не замечал ее движений.

— Безнравственно! Ты безнравственна!

Еще несколько дюймов. Все ближе и ближе…

Он вскочил с кресла и бросился к кровати, его лицо исказил гнев; только сейчас Хелен заметила на прикроватном столике рядом с ним пистолет с глушителем. Это был ее шанс. Выгибаясь и принимая сидячее положение, пока он в удивлении на нее уставился, Хелен одновременно выбросила вперед руку со своим парабеллумом. Она выстрелила ему в правую часть туловища. Курта отбросило назад, он распластался на пушистом белом ковре, по-прежнему не сводя с нее глаз, и маленькие розовые пузырьки стали появляться у него на губах.

— Ты будешь мертв, как додо, Курт, — сказала она, ставя ноги на ковер. Она прекрасно видела собирающуюся у его рта красную пену. — Еще можешь говорить?

Он попытался, но закашлял.

— Страшно умирать, Курт?

Ее слова заставили его задвигаться.

— Это отличные апартаменты, совершенно звуконепроницаемые, — продолжила она спокойно и непринужденно. — Звуки выстрелов могут принять только за какой-то взрыв, произошедший вдалеке отсюда. Я обязательно позвоню в полицию. Когда захочу. Но сначала я хочу, чтобы ты помучился. Выстрел в живот. Боже мой, как же это больно!

Короткое страшное дуло поднялось вверх, пистолет выстрелил.

Курт издал тонкий и пронзительный вскрик.

— Не думаю, что задела жизненно важные органы, — сказала она. — Но ты можешь надеяться. Нет никаких артерий! Только печень и живот.

Его крики делались все тише, розовая пена капала изо рта, а хлынувшая из раны на животе кровь стала темной.

Она продолжала говорить с ним, хотя не знала, слышал ли он ее в самом конце. Только когда последние огоньки жизни погасли в его глазах, она выстрелила ему в сердце.

— Шоу закончено, — сказала она, оглядывая свое обнаженное тело. — Никакие полицейские не должны это видеть.

Через некоторое время она сняла в кабинете телефонную трубку.

— Капитан Дельмонико? Это Хелен Макинтош. Я убила Додо в моих новых апартаментах в Басквош-Инлет. Они принадлежали раньше Аманде Уорбертон. Пожалуйста, вы можете все организовать?

Когда Кармайн приехал вместе с Делией, Хелен в шелковом халате невозмутимо сидела на кровати, как можно дальше от тела Курта фон Фалендорфа, не проявляя никаких признаков шока.

— Как это произошло? В подробностях? — спросил он, вставая на некотором расстоянии так, чтобы хорошо ее видеть.

Рассказывала она ясно и лаконично. Это было самое образцовое и подробное описание убийства, которое он когда-либо слышал, — она хорошо усвоила полученные знания.

— Комиссар оказался прав, когда отказался закупать эти наручники, капитан. Курт увидел их в моем кабинете и решил ими воспользоваться — к счастью для меня! Я изображала Гудини, пока он читал книгу. Кисти рук у меня довольно тонкие, и я знала, как действовать, чтобы наручники не затянулись.

— Парадокс в действии, — сказал Кармайн.

— Вы знали, кто Додо, — обвинила она его.

— Прочтя твои записи, да. Это станет твоим первым экзаменом в понедельник утром. Просмотри их и найди то, что выдало Курта. Там все есть.

— Пресс-папье?

— Да. Расходящиеся в разные стороны разноцветные дорожки из стеклянных шариков похожи на следы субатомных частиц. Я понял, потому что читаю научные журналы.

— И я поняла. Курт показывал мне фотографии, но до сегодняшней ночи я о них забыла. Мне нужно тренировать свою память. — Она посмотрела на Кармайна с осуждением: — Почему вы не арестовали его, капитан?

— Теперь называй меня просто Кармайн, Хелен. У меня не было реальных доказательств. Моей самой большой ошибкой стала уверенность, что он никогда не вносил тебя в список жертв. Ты не подходила под требуемый стереотип. К примеру, ты слишком агрессивна. Еще ты была для него источником информации — он читал твои записи, пока я не прозрел и не запер их. Моей последней ошибкой стало то, что я недооценил всю глубину его безумия.

— Как насчет девушек, которые вписываются в его стереотип, Кармайн? — спросила Делия. — Нам их поиск доставил столько трудностей.

— Да, вы с Хелен вымотались, пытаясь определить список качеств, которые его привлекали в жертвах, но всегда блуждали в тумане, — ответил Кармайн. — Мы ведь даже сейчас не можем их с точностью назвать, верно?

— Не можем, — согласилась Хелен. — Он раскрылся передо мной сегодня за ужином. Не знаю, намеренно или нет. Для него также стал полной неожиданностью мой переезд из Талисман-тауэрс, из Кэрью. Проживание в Кэрью многое для него значило, теперь я это понимаю.

«Эта молодая леди такая же несгибаемая, как старые армейские ботинки, — слушая ее, думал Кармайн. — Ответная реакция придет позже, ночью, но она будет не сильнее, чем у закаленных в боях ветеранов. Она станет одним из тех полицейских, которых преступники предпочитают обходить стороной. Изящная и смертельно опасная — вот такая наша Хелен. Я рад, что она мне нравится, и понимаю, почему все остальные мужчины-полицейские ее не любят.

— Ты же меткий стрелок, Хелен, — неожиданно сказала Делия. — Почему ты не выстрелила ему в голову?