Непримиримость

— Ваше величество, вам известен Григорий Распутин?

— А в чем дело? — Царь надменно поднял голову, хотя в глазах его Столыпин заметил если и не страх, то, во всяком случае, растерянность.

— Мне бы хотелось выслушать ваш ответ. Тогда я объясню, отчего решился поставить такой вопрос, ваше величество.

— Кажется, ее величество как-то говорила мне об этом человеке. Самородок, странник, знающий все святые места державы, прекрасно толкует библию, своего рода святой.

— Но вы лично вы его видели?

— Вы считаете возможным задавать мне такой вопрос?

— Именно так, ваше величество.

— В таком случае извольте объяснить, какими мотивами вы руководствуетесь…

— Я непременно отвечу вам, но сначала я обязан — во имя вашего же блага — получить ответ ваше величество.

— Извольте… Я его никогда не видел.

— Ваше величество речь идет о чести вашей семьи, а может быть и о самом ее существовании.

— Повторяю я с ним не встречался. — Глаза государя обычно неподвижные какие-то стоячие быстро метнулись к спасительному окну.

— Но Герасимов доложил иное… Распутин был у вас. Дважды.

Царь резко словно от удара, откинулся на спинку кресла, потом поднялся и походив по громадному кабинету остановился возле камина.

— Ну, разве что Герасимов вам обо мне докладывает. Он следит за мной, да? По чьему повелению? Я за собою слежку пока еще не приказывал наряжать…

— Он следит за Распутиным ваше величество. С моей санкции Распутина уже полтора года ищет полиция, его тюрьма ждет.

— То есть как это? — Царь с нескрываемым ужасом посмотрел на премьера молящими глазами. — Он бомбист?!

— Беглый вор ваше величество И безнравственный хлыстовец опоганил всех женщин и девушек в своей округе…

— Ах увольте пожалуйста, от этой грязи. — Царь даже руки перед собою выбросил. — Я не желаю чтобы меня погружали в мерзость!

— Но вы обещаете мне прекратить с ним встречи ваше величество? Повторяю речь идет не только о чести августейшей семьи, но и о ее физическом существовании… Те полтора года что Распутин скрывался от суда, он вполне мог быть заагентурен бомбистами и сейчас только ждет часа, дабы привести в исполнение свой злодейский план…

— Хорошо, хорошо, я не буду с ним более встречаться. Хотя, право же, неужели, я не имею права на личную жизнь?

— Вы монарх, — чеканяще произнес Столыпин. — Ваша личная жизнь — это благосостояние подданных.

Столыпин поднялся, потому что стало ясно что дальнейшего разговора не получится, царь затаил злобу, мягкотелые таят ее долго и забыть никогда не забывают.

Через три дня агентура сообщила, что поздно вечером августейшая семья снова пришла к Анне Танеевой-Вырубовой, когда туда привезли Распутина. Герасимов сразу же позвонил Столыпину:

— Петр Аркадьевич я написал проект приказа об административной высылке Распутина в Сибирь на родину. Вы, как министр внутренних дел, имеете право провести это без суда, я это решу сегодняшней же ночью.

— А что случилось?

— Распутин снова у Вырубовой там же государь с государыней.

— Господи, да не может того быть!

— Может, Петр Аркадьевич, может… Либо вы должны подписать этот приказ, либо разрешите мне лично повстречаться с ним и, говоря нашим языком заагентурить.

— Не смейте об этом и думать! — Столыпин даже ладошкой прихлопнул по столу, не отрывая глаз от телефонной трубки — Слышите?! Ни в коем случае! Он же об этом скажет государыне! Разве можно?

Через час, подвинув к себе бумагу с текстом приказа о высылке «старца» он прочитал ее дважды, хотел было внести какую-то правку но не стал подписал размашисто, с яростью…

Герасимов вызвал агентов и приказал им арестовать Распутина: немедленно были выставлены посты на вокзале, «старец», однако как в воду канул.

Министр юстиции которому Столыпин сообщил о своем приказе счел нужным оповестить об этом Вырубову та сама отвезла Распутина во дворец великого князя Петра Николаевича, сдав на руки ее высочеству Милице Николаевне, «Черногорке».

Когда об этом узнал Герасимов, ярости его не было предела, он установил круглосуточное наблюдение за дворцом, приказав филерам:

— Когда этот бес выйдет, хватайте его, невзирая на то, что может получиться скандал.

Наблюдение за дворцом великого князя Герасимов держал месяц, Распутин не выходил

Через полтора месяца из Сибири сообщили что «Гришка» уже как две недели вернулся домой.

Столыпин улыбнулся.

— Ну и слава богу что обошлось без скандала. Оттуда он не решится выбраться, знает что его здесь ждет…

Вот почему революция неминуема! (VII)