Непримиримые 1

Лианг Джи преследовал несколько месяцев, обрывал телефон, передавал сообщения через знакомых, поджидал у дома. Писал в соцсетях. Я не железная, уже была готова сдаться…Мое сердце билось по этому парню, какой бы глупостью ни была наша связь.

Как всегда вмешался папа. Он был занят собственными делами, но никогда не выпускал из виду меня и мои увлечения. Очень переживал за все. но с советами не лез, ведь могла копытом ударить и поступить еще более неразумно.

Отец гордился моей силой, целеустремленностью. О чем не забывал напоминать. Вот так как бы случайно, но в то же время к месту, сообщил, что его работа в Китае окончена, и он собирается обратно в Россию…

Моя душа как птица Феникс вначале сгорела за миг, а потом медленно, но верно стала оживать. Дом! Боже, как же я соскучилась по дому… По бабушке и дедушке!

Не сомневалась ни секунды, — без раздумий нашла в Питере университет, отправила заявку на перевод и уже через несколько дней получила подтверждение, что меня ждут на курсе. Бюджетного места уже не было, — это и понятно в конце учебного года, — но если покажу те же успехи, что и обучаясь до сего момента, то с начала нового комиссия постарается найти для меня вакансию.

Уверена, этому поспособствовал отец. У него были связи, но вряд ли папа просил звезду с неба или привилегий, думаю, просто уговорил ректора дать мне шанс.

Санкт-Петербургский государственный университет! Оставалось всего ничего — несколько месяцев до летней сессии и больших каникул. Лучшего варианта даже не искала. И папу, и меня это очень обрадовало и устроило, да и недостатка в деньгах не было. На семейном совете решили ухать! Уже через неделю собрались и отправились домой.

Я переживала за Лианг Джи, но твердо решила начать новую жизнь! Без него… Ему оставляла жизнь без меня, ведь только так мы могли бы не спалить друг друга.

Часть 2 Глава 11 (рыдаем дружно — возвращение блудной… внучки)

Глава 11

Ирина

Дыхание учащается, когда вижу знакомый пейзаж: Питерскую слякоть, весеннюю пасмурность, дома соседей, улицу, по которой долгое время ходила в школу, саму школу… Сердце колотится сильнее, когда минуем коттедж Артема.

Жадно перевожу взгляд, перескакивая с дома на дом, с дерева на дерево, с куста на куст, с забора на забор… Все знакомо. За пять лет отсутствия мало что изменилось. Вот только деревья… стали ниже… или остались такими же?

Машина сворачивает на улицу, где живет бабушка и дедушка, а перед ними стоит дом Игната и его матери.

Теперь сердце уже не колотится — оно так мощно грохочет, что в груди становится больно! Кислорода совсем не хватает, и поэтому закрываю глаза. Заставляю себя успокоиться, глубоко вдохнуть…

Такси останавливается, и голос родственников возвращает на землю:

— Ирочка! — всплескивает руками бабуля. В теплом пальто, резиновых сапогах. Торопливо идет к авто, а за локоть ее придерживает дедушка, тоже одетый по прохладно-весеннему.

Распахиваю дверцу и спешу навстречу к родственникам.

Уже в следующую секунду бабуля и дедуля заключают меня в крепкие объятия.

— Внученька, — рыдает ба. — Как же ты выросла! Стала такой… хорошенькой. Дай на тебя посмотрю. — Бабушка чуть отступает и заставляет меня прокрутиться. — Нет, — не то сокрушается, не то восхищается, — ты не хорошенькая, — в глазах мелькает горечь вперемешку с любовью. — Истинная красавица!

— Ба, ты мне словно приговор вынесла, — пытаюсь обратить в шутку реплику родственницы.

— Так ведь в красоте много горя бывает, — резонно подмечает бабуля. — Это сколько же теперь женихов наш дом будет осаждать?!

— Ба, — поджимаю губы. — Я с ними на раз справлюсь, и отворот поворот дам, клянусь, — поднимаю руку с жестом «клянусь». — Уж чего-чего, а это я научилась делать на «отлично»!

— Да не слушай старую, — обнимает ее за плечи дедуля. — Она от счастья не ведает, чего говорит. Женихи — значит, женихи! Если что, у меня есть очень хорошая метла. Я тебе помогу…

Ну вот как не улыбнуться?!

— Спасиб, дед, — чмокаю старика в щеку. — Ну что, так и будем стоять, или все же отпустим таксиста? — решаю поторопить родственников.

— Да, да, конечно, — спохватывается ба. — Дед, помоги с вещами, — машет на машину. — А то, помнится, когда Иришка уезжала, у нее столько багажа было… — закатывает глаза.

— С тех пор многое изменилось, — пожимаю плечами. — Да и основные вещи потом прибудут. Папа грузовую машину заказал…

Бабуля хмурится. Дед спешит к багажнику. Я расплачиваюсь с таксистом, один рюкзак ловко закидываю за плечи, а большую сумку, где-все основные вещи, забирает дедуля.

— Это все? — поражается бабушка и неверяще смотрит вслед отъезжающей машине, словно раздумывает, не увез ли мужик чего с собой чужого?

— Ба, — водружаю руку на плечо родственницы. — Все самое важное на первое время — тут!

— Хм, — озадачивается бабуля. — А может, ты мне чего не договариваешь? — хмурит седые брови; на старческом лбу, и без того изрешеченном морщинками, пролегают еще три крупные. — Ты не собираешься у нас жить?