Непримиримые 1

— С особым пристрастием, котенок, — бархатно мурчит Анька. Ластится, точно мартовская кошка, сжав его хозяйство в кулак. Спаситель ойкает, но мужественно выдерживает ласку новоиспеченной девушки.

Даже не знаю, что ощущаю больше — стыдно или неудобно… Я шокирована, зато Анюту уже явно не остановить. Она, не обращая внимания на других, в объятиях «котика» исполняет брачный, грязный, развратный танец. Лишь радуюсь, что на моем лице маска. Она скрывает краску, что жжет кожу…

Не в силах смотреть на парочку, не сгорев от смущения, отворачиваюсь и тотчас утыкаюсь в грудь второму из «друзей». Высокому, даже не смотря на мой довольно приличный для девушки рост.

Медленно поднимаю голову и встречаюсь с самыми красивыми глазами, которые меня сразу же гипнотизируют своей необычностью и жутко обворожительной хитринкой. Дыхание сбивается, сердце едва не выскакивает из груди, ноги становятся ватными.

Глупая мысль, что знаю этого парня, ускользает. Он по-хозяйски берет меня за запястья и интимно определяет руки к себе на шею так, словно я его девушка, и сейчас он собирается показать, как надо правильно обнимать партнера во время танца.

Выходит чуть коряво, так как я судорожно сжимаю плоскую шлепалку с шипами. Парень оказывается в кольце моих рук, но его это нисколько не смущает, скорее забавляет. Он коварно, обольстительно улыбается, да так, что не сразу нахожу, что ответить.

— Малыш, — парень нагло притягивает меня за ягодицы настолько близко, что ощущаю себя героиней фильма «Грязные танцы» в объятиях Патрика Свейзи. — Почему, как только я отлучаюсь, твой обворожительный зад находит неприятности? — сказано вкрадчиво и чарующе волнительно. Парень неторопливо начинает танцевать, а меня разум покидает от дерзости и интимности движений.

— Мой зад совершенно не занимается поиском неприятностей, — отзываюсь, удивив себя и отметив, что голос не подводит. Звучит ровно, сухо. — Они сами к нему притягиваются, милый Карлсон…

Парень прищуривается, его ладонь беззастенчиво скользит по моему заду, а голос звучит проникновенно и лишь для моих ушей, пощекотав кожу:

— Карлсон?

Мурашки дружным строем несутся по телу, но я не позволяю эмоциям довлеть над собой:

— Малыш? — парирую в тон.

Он принимает мой сарказм с кривой ухмылкой и еще более тесным объятием, если такое возможно. Гаденькое тело с радостью откликается на выходку наглеца. Хотя во мне гормоны бушуют, поэтому ситуацию воспринимаю критически. А на самом деле — культурно отдыхаем и смотримся не развратней других. Со стороны выглядим парой. Ну, подумаешь, парень лапает… Никто ведь не в курсе, что я даже имени его не знаю.

Наш странный танец продолжается. Словно завороженная, смотрю на «спасителя», пытаясь откопать в памяти очень важную деталь. Кажется, вижу хвост, вот-вот его нащупаю, но дыхание парня сбивает с правильной, разумной дорожки, а руки, что шарятся по мне на грани непристойного, вызывают до неприличия большое стадо мурашек.

Хочу озвучить сомнение по поводу происходящего, но язык не слушается — есть только мы и атмосфера близости… с наглым Карлсоном. Да и вообще, признаться, в эти минуты все окружающее становится мелким, несущественным и далеким, что опять наводит на мысль: последняя бутылка пива была лишней. Однозначно, ибо алкоголь делает вопиюще неправильную ситуацию романтической и такой… геройски-сладкой.

Это какой дури я по незнанию приняла, если мне до отвращения к себе помадно-хорошо?

Хм, что-то не припомню у себя подобной слабости — наслаждаться откровенным лапаньем совершенно незнакомого человека. Чертово помутнение рассудка!

Блин! Я и не думала, что могу так разволноваться! Возбудиться. Жарко, душно, томно.

Дыхание становится частым, голова кружится теперь уже не только от выпитого, но и от дурмана парня, который невообразимо действует на меня. В груди нестерпимо бьется растревоженное сердце, в ногах продолжает укрепляться слабость.

Мне нравится в ненавязчиво-крепких, уверенных объятиях. Приятны спокойные и вместе с тем дерзкие прикосновения. Наша игра… Да и волнительно с Карлсоном танцевать, и это при том, что подобным умением совершенно не выделяюсь. Как-то получается, что гонки на предельных скоростях — легко даются, а вот танцы… Топорны в моем исполнении.

Черт! Что я, вообще, делаю? Зачем позволяю подобные вольности?

Вопросы разбиваются о «скалу» взыгравшего либидо, и все разумное улетает в пустоту. Двигаюсь, словно в трансе — медленно, но верно теряю себя. Это плохо! Мне срочно нужно спасаться! Иначе пропаду… При всей показной стойкости и холодности душа у меня ранимая, не выдержит накала эмоций.

Встряхиваю головой:

— Мы вам благодарны за помощь, — хочу остановиться, да вот тело не слушается. Под властью хозяина оно продолжает нежиться в объятиях непрошенного спасителя. Его даже не смущает, что мелодия сменилась на быструю. Он умеючи управляет, а я, точно марионетка, двигаюсь, как ему нравится. — Прилипалы уже ушли… — Это правда — банды приставучих уже и след простыл, а на их месте предается танцу коренастый спаситель с девушкой.