Непримиримые (СИ)

- Я кушать хочу, - заныл уже через полчаса в магазине рыжий. - Покормите меня. Кушать!

- Скоро пойдем, успокойся, - попыталась заткнуть его я, ибо это нытье продолжалось уже десять минут и малость поднадоело.

- Покорми меня. Ты за меня в ответе, - канючил этот ребенок-переросток.

- Боже, за что ты мне достался? - закатила глаза я, доставая из сумки шоколадку.

- О, спасибо, - загорелся Йоханнес и начала распечатывать сладость.

- Саш, я ненадолго отойду, - обратился ко мне Симон, - нужно заскочить к знакомому, встретимся в кафе.

- Хорошо, - с улыбкой согласилась я, а сама готова была убить этого дезертира, который оставляет меня.

Закупившись как следует, мы с Йоханнесом пошли в сторону кафе, до которого было десять минут ходьбы. Покупок получилось очень много, ибо русские мальчики не упустили свой шанс и составили мне целый список, чтобы самим лишний раз никуда не ездить.

- Боже, я сейчас умру, - ныл Йоханнес, шагая под палящим солнцем. Мне и самой было не лучше, а я ему еще и большую часть пакетов вручила, ибо я существо нежное и не пристало мне тяжести носить, когда рядом мужчина. А если честно, просто мне было лень все это тащить, и я выбрала себе самые легкие пакеты.

- Вот в отель приедем, и умирай сколько хочешь, а пока ты рядом со мной, не смей, - пригрозила я ему.

- Боже, что в этих пакетах? Кирпичи?

В кафе нас ждали уже все. Оказывается, мы дольше всех ходили по магазинам. Даже Симон, который заглядывал к своему школьному приятелю, уже вернулся. Мы тут же попросили сдвинуть нам четыре столика, чтобы не сидеть группками, и сделали большой заказ.

- Что ты сделала с ним? - спросил Тарьей, когда увидел, как Йоханнес налег на графин с водой, который нам принесли еще до заказа. Он пил стакан за стаканом.

- Ничего, абсолютно ничего, - улыбнулась я.

- Затащила бедного ребенка под палящее солнце и вручила ему пакеты с кирпичами, - пожаловался Йоханнес брату.

Нам принесли заказ и все накинулись на еду. На столе было все что угодно, от салатов и пиццы и до жареной курицы. «Спортсмены и спортивное питание», что тут скажешь.

Когда закуски были съедены, разразилась борьба за последний кусок пиццы между Йоханнесом и Симоном, которые отказывались отдавать друг другу столь желанный остаток от огромной пиццы с грибами.

Сначала они просто спорили, кому он достанется, а позже начали вилками перетаскивать его она свой край. Я сидела между ними, подвергаясь опасности.

- Симон, у тебя есть десять секунд, - бросила я французу, когда в моей голове появился план по спасению голодающего друга и собственной психики. На этих словах я резко дернула Йоханнеса на себя и поцеловала в щеку прямо рядом с уголком губ.

Я не рассчитывала, что получится так близко, но не суть. На секунду он опешил, и кусочек оказался в руках Фуркада.

За столом тут же раздался смех, и все с иронией смотрели на бедного норвежца, который то ли от неожиданности, то ли от смущения, а, может, и от злости покраснел.

- Ах так, значит! Помогаешь вражескому стану? - спросил у меня рыжий.

- Ну, хочешь, я и его могу поцеловать, - ответила я, отправляя в рот кусок курицы, ребята снова прыснули от смеха, а я коснулась губами щеки француза, победно улыбаясь.

***

После вечерней тренировки вся наша банда завалилась в мою комнату, чтобы поиграть в карты. Предложила не я. У нас вообще азартные игры запрещены, но когда предлагает Тарьей, я не могу отказать. Первая любовь все-таки.

К себе в компанию мы позвали девочек из русской команды, хотели позвать еще и француженок, но те отправились на пробежку.

Наши же девочки сразу после ужина пошли спать, но вот у мальчиков, кажется, открылось второе дыхание.

- На что играем? - хитро спросил Ветле.

- Может, на раздевание? - подмигнул Тарьей.

- Тебя Кристин потом самого разденет и из дома выгонит, - ответил ему брат.

- Тогда, может, на желание?

- А почему бы и нет, - согласились сразу все.

Первую партию проиграл Ветле, девочки усадили его диван и стали красить ногти ярко-зеленым лаком, с которым он должен был проходить три дня.

Дальше мужская спальня сборной России наблюдала серенаду, которую исполнял Эмиль для Антона. Второй был немного в шоке. Он, конечно, подозревал, что норвежец питает к нему нежные чувства. Но не настолько же нежные.

Наконец проиграла я. Проиграла Тарьею, и тот, судя по улыбке, замыслил что-то гадкое. Как оказалось впоследствии, очень гадкое.

- Сегодня днем мы видели невинный поцелуй и теперь просто требуем настоящий, - будоражащим голосом заявил норвежец. Йоханнес открыл рот в попытке что-то сказать брату, но так и не смог. У меня тоже не было слов.

- Да ладно вам, это же игра, - засмеялся Эмиль. - Вы не поверите, нас с Тарьеем тоже один раз заставили целоваться после игры в бутылочку.

- Черт, - сквозь зубы проговорила я.

- Поцелуй! Поцелуй! - начали скандировать спортсмены.

- Замолчите, извращенцы! - крикнула я. - Бе, закрой глаза и потерпи пару секунду.

- Ты что, серьезно собралась меня целовать? - его глаза расширились до предела.

- Лучше сделать это в трезвом виде, нежели в пьяном.