Непримиримые

Где-то внутри его продолжали буравить сомнения: не исключено, что объект к вербовке недостаточно готов, в случайно подвернувшемся контактере он видит всего лишь собственную выгоду, даже не предполагая о том, какие гигантские структуры находятся ниже ватерлинии. Следовало бы потратить на него еще полдюжины бутылок хорошего виски, чтобы узнать все его пристрастия. Не исключено, что за простоватой внешностью сибиряка скрывается хитрец, каких поискать!

Подумав, он дописал: «…Думаю, что он должен быть завербован немедленно!»

И усмехнулся, подумав о том, с каким любопытством Джон Бейкон будет прочитывать его донесения. Собственно, именно таким непритязательным образом и осуществляется вербовка. Человек ходит по кораблю, потягивает в барах сухое вино, не понимая того, что судьба его круто повернулась, что завтрашнее существование совершенно не будет похоже на предшествующую жизнь. И что в ЦРУ на него уже завели персональное досье, которое будет пополняться новыми данными. И совсем скоро об объекте можно будет знать все, включая его предпочтения в еде и пристрастия в чтении – достаточно будет только несколько раз ударить по клавишам компьютера.

* * *

Два следующих дня Майкл и Всеволод не расставались и, пренебрегая многочисленными развлечениями, предпочитали все свободное время проводить в барах. Глядя на них со стороны, можно было бы принять их за близнецов. Однако они явно не походили друг на друга. Всеволод Елизаров среднего росточка и необычайно крепкого телосложения. Творец не пожалел на него мышечные волокна, а потому он напоминал штангиста, слегка подрастерявшего спортивную форму. Майкл, напротив, был худощав, со светлыми редкими волосами. Его вытянутое лицо с выпирающими скулами и с вызывающе торчащим носом выглядело скорее изнеможенным, чем худым. Они были настолько не похожими внешне, что могли родиться только в противоположных концах вселенной и по воле капризного случая встретиться в крохотном баре за бутылкой дорогого виски.

Бар они покидали только после того, когда изрядно набирались, и, вцепившись друг в друга, рыскали по длинным коридорам лайнера в поисках плотских развлечений. И не успокаивались до тех пор, пока не находили подходящие кандидатуры для ночного раунда. Вот тогда и расходились по каютам.

Договор был оформлен за неделю до окончания круиза. Скрепив его подписями, каждый забрал по своему экземпляру, после чего они отправились в ближайший бар, чтобы отметить сделку.

В этот же день Майкл Далтон сообщил в штаб-квартиру ЦРУ: «Вербовка прошла успешно. Следует готовить оборудование. Думаю, что следует предусмотреть запасной вариант, в случае отказа объекта от дальнейшего сотрудничества с нами. Например, в систему подачи газа можно будет заложить логическую бомбу. Тогда мы сможем полностью контролировать ситуацию, а в случае неосуществления первого варианта можно будет использовать второй: газовая система России будет выведена из строя на значительное время, что нанесет существенный экономический урон и скомпрометирует её перед Европой как надежного энергетического партнера».

Еще через час ему пришел ответ от Джона Бейкона: «План хорош. О нем уже доложено руководству. Приступайте к его осуществлению. Предлагаю первый вариант операции назвать «Гермес», вариант с логической бомбой целесообразнее назвать «Гелиос»».

ГЛАВА 8 КРУШЕНИЕ ВЕРТОЛЕТА

Подобные совпадения всегда настораживают: только вчера он хотел позвонить Модесту Курбанову, чтобы побеседовать с ним о Шевцове, а уже сегодня стало известно, что тот застрелен снайпером. Оборвалась еще одна нить, которая могла привести его к раскрытию преступления. Из чего следовало, что ему противостоит опытный и очень влиятельный противник, которого не остановят никакие жертвы. А если так, то следует заручиться поддержкой на самом высоком уровне.

Обращаться с просьбами к вышестоящему начальству Дмитрий Степанов не любил. Надо признать, и оно не жаловало тех, кто донимает его разного рода челобитными. Но это был тот самый случай, когда обойтись без этого было нельзя.

Называйте это как угодно: интуицией, повышенным чувством опасности, чрезмерной подозрительностью, но майор Степанов чувствовал, что Петляков знает значительно больше, чем говорит. Что он предпринял собственное расследование и находился к разгадке значительно ближе, чем сам Степанов.

Последняя встреча с ним состоялась вчера, когда Степанов направлялся в здание больницы, чтобы взять показания у Ани.

Они едва не столкнулись в дверях. Петляков, возможно, так и прошел бы дальше, лишь холодно кивнув, если бы Степанов не окликнул его.

Озадаченно повернувшись, Петляков спросил:

– Вы что-то хотели спросить?

– Вы навещали Анну Елизарову?

– А что, это возбраняется? – прозвучал сухой вопрос.

– Совсем нет, просто я хотел спросить, как она себя чувствует? – Степанов поймал на себе холодный изучающий взгляд.

– Она молодец, держится. Если у вас нет больше ко мне вопросов, я пойду. Дела, знаете ли!