Непримиримые

Дополнительный элемент случайности добавляли деревья, чьи кроны, подобно кровле, плотно закрывали двор.

Из машины вышел Шевцов и, окруженный телохранителями, тотчас исчез в подъезде. Карась примерился, мысленно произвел выстрел и тотчас осознал, что предоставленного для ухода времени не хватит.

В прежние годы они с Вадимом зачастую думали одинаково, принимали похожие решения. Сейчас следовало размышлять нестандартно, может быть, даже где-то парадоксально и сделать такой шаг, какого Вадик Петляков от него не ожидает.

Наиболее подходящий момент для ликвидации – во время движения похоронной процессии, когда она растянется на десятки метров. Обезопасить Шевцова можно лишь в том случае, если Петляков будет иметь под рукой целый полк кремлевской охраны. За неимением последнего ему прийдется опираться на собственные ресурсы, куда более скромные.

Нечего было думать о том, чтобы перехватить Шевцова в машине по пути к кладбищу: во-первых, он мог отправиться одним из трех возможных путей, а во-вторых, мог и вовсе изменить планы, отправившись, например, куда-нибудь за город. Так что отрезок в сотню метров, по которому пройдет похоронная процессия, наиболее подходит для устранения.

Накануне вечером, замаскировавшись под бродягу и нацепив седую клочковатую бороду, Карась трижды прошел по намеченному отрезку, пытаясь выявить наиболее слабые места, заглядывая в глухие подъезды, во дворы-колодцы, и, когда уже хотел перенести ликвидацию Шевцова, на глаза ему попалась неприметная узенькая дверь.

Торкнувшись, Карась убедился, что дверь заперта. Проржавленная скважина свидетельствовала о том, что дверью давно не пользовались у порога пробивалась трава, показывающая, что в последний раз дверь отпирали давным-давно.

Сгустившиеся сумерки делали его фигуру незаметной, а разросшиеся тополя, выстроившиеся в ряд, скрывали его от любопытствующих взглядов с верхних этажей здания. Вытащив отмычку, Антон уверенно надавил на язычок и услышал щелчок. Дверь подалась. Потянув за ручку, он вошел в небольшое темное помещение, пропахшее соляркой. В углу этой подсобки стояли совковые лопаты и носилки.

Прикрыв за собой дверь, Карась щелкнул зажигалкой. Вспыхнувшее пламя разбросало клочья света по потолку, неровной прыгающей волной улеглось на стены подсобки. В глубине, будто бы спрятавшись от чужого взгляда, помещалась еще одна дверь, совсем низкая, – в проем можно было войти, лишь изрядно согнувшись.

Что бы это могло значить?

Неторопливо, как если бы опасался спугнуть подступившую удачу, он осмотрел замочную скважину и в связке отмычек отыскал подходящую – небольшую, величиной-то с безымянный палец, тонкую, как шило, с небольшим крючком на конце. Нетрудно поверить в удачу, которую так долго ждешь. Просунув отмычку в замочную скважину, он слегка пошуровал, пытаясь отыскать зубчики, а когда крючок зацепился, аккуратно повернул его против часовой стрелки.

Карась поймал себя на том, что глубоко выдохнул, будто проделал какую-то важную работу. Как и ожидалось, низенькая дверь вела во внутренний дворик, огороженный с трех сторон стенами домов. А вот с четвертой – выход на улицу. А здесь весьма подходящее местечко, чтобы оставить машину.

Затворять дверь Карась не стал, лишь аккуратно прикрыл ее за собой. Уже выйдя из двора, он вытащил мобильник и негромко сказал:

– Второй, есть дело!..

* * *

Шевцов не мог не прийти, на этом был построен весь план Карася. Семен Валентинович вообще был натурой щедрой, о чем свидетельствовало его персональное досье: никогда не забывал тех, кто ему помог хотя бы однажды, и уж тем более не мог не прийти проститься с женщиной, которую когда-то любил. Пусть даже расставание с ней было не самым приятным эпизодом в его жизни.

Как-то однажды, на заре становления его бизнеса, Семена Валентиновича «закрыли» в следственном изоляторе, обвинив в незаконных махинациях с недвижимостью. Несколько месяцев он провел в камере с уголовниками, которые пытались отжать у него бизнес. Назревающий конфликт мог закончиться весьма печально, если бы его не поддержал школьный приятель, выбившийся к тому времени в серьезные криминальные авторитеты. Его заступничества Шевцов не позабыл и купил ему шикарную квартиру, когда тот откинулся в очередной раз. Дружба их продолжалась и по сегодняшний день.

Так что благодарность у Шевцова была в крови. И, как не цинично это звучит, её нужно будет использовать.

Антон глянул на часы, через минуту-другую начнется вынос тела, а еще через полчаса на карьере господина Шевцова можно будет поставить крест.

– Второй, будь готов, – негромко сказал в трубку Карась.

– Понял, – ответил спокойный голос. – Выхожу на позицию.

Сунув телефон в карман, Карась попытался отыскать Шевцова. Внутри неприятно ворохнулось: во дворе его не было. Куда же он мог подеваться? Наконец ему удалось рассмотреть светлую рубашку генерального. «Мог бы быть неплохой выстрел, – злорадно подумал Карась. – Теперь он никуда не денется».