Непримкнувший

Гуандунская деревня имеет свой особый облик. Красноземные почвы здесь богаты и плодородны. Обилие влаги и солнца позволяет выращивать по 3 урожая различных зерновых в год, а на овощном направлении хозяйства — по 5—7 урожаев.

Главная культура и главный продукт питания в этой зоне — рис. Но возделываются и многие технические и цитрусовые культуры; табак, арахис, джут…

К нашему приезду земельная реформа в Гуандуне уже была проведена. Земля от крупных помещиков, военной и гражданской высшей бюрократии перешла в руки крестьян, объединившихся в кооперативы. В лучших помещичьих владениях формировались госхозы.

Как и во всём Китае, в гуандунской деревне живут очень тесно. Одна фанза прилеплена к другой, с глухими стенами, выходящими на узенькие улочки. Дворики у фанз микроскопические: каждый пригодный вершок земли идет под посевы. Внутри фанз тоже невероятная скученность. Прямоугольная коробка каркаса на деревянных столбах. Каменные, саманные или сырцовые стены — по-разному в разных зонах страны. Покатая крыша, в большинстве зон — соломенная или камышовая, в некоторых зонах черепичная. Окна всегда обращены во двор. У входных дверей, как правило, кухня с очагами и дымоходами. Очаги дают огонь для варки пищи, и тепло для канов — широких нар с подогревом. Каны служат местом принятия пищи на низких столиках, они же — место для сна. В южных зонах страны топки часто помещаются снаружи дома.

Вечереет. Мы в комфортабельном пригороде Кантона, на берегу одного из протоков реки Жемчужной. Когда-то здесь в богатых особняках жили крупные промышленники и плантаторы. Чудесные сады. Тропическая растительность. Во дворе особняка, который предоставлен мне, в большой клетке кувыркаются и строят рожи мартышки. Пронзительно кричат что-то на своем языке такие цветастые попугаи, каких я не видывал прежде.

В этих особняках живет теперь генералитет китайской армии. Ровно 30 лет назад здесь, вблизи Кантона, Сун Ятсеном и Компартией Китая была создана Военно-политическая школа Вампу. Кадры, подготовленные в этой школе, сыграли большую роль в формировании китайской революционной армии и в освободительной борьбе, которую вела эта армия и Компартия в последующие десятилетия.

На противоположной стороне Жемчужной мы видим ряды домов на сваях. Жемчужная не дает таких неожиданных и губительных разливов, как Янцзы. Но каждый день в пору приливов вода в ней поднимается до двух метров. Немало домов приспособлено к этим ритмам реки.

Вечером состоялся званый ужин, на котором присутствовали партийные и государственные руководители Кантона и Гуандунской провинции, а также представители высшего генералитета. Во время ужина Микоян, Шверник, Александров и я наконец-то отведали национальное блюдо, которое „кантонцы нам заранее рекомендовали — суп из пяти змей. Мне он по вкусу показался хорошим куриным бульоном. Хрущев потом долго подшучивал над нашим змеиным причастием.

Во время ужина я вел интересную беседу с двумя партийными руководителями: один — из Кантона, другой — из Пекина. Любопытно было узнать, что оказывается пекинец и кантонец не могут понимать друг друга, говорить друг с другом на китайском языке, настолько велики зональные различия. Но оказалось, что оба они в свое время учились в Москве, в Коммунистическом университете трудящихся Востока, и средством общения для них может служить русский язык. Он и связал нашу беседу втроем.

Ужин прошел шумно, весело, в атмосфере полного доверия и самой сердечной дружбы. Провозглашались тосты за Мао и Ворошилова. За армии — советскую и китайскую. За бдительность (под боком — Гонконг с одной из самых крупных британских военно-морских баз в Азии, центр провокаций против народного Китая) и за многое хорошее. Я обводил глазами стол, и душа моя переполнялась огромной радостью: вот мы — русские, армянин, белорус, узбечка, китайцы — сидим за одним столом. Как единомышленники-коммунисты. Как друзья.

Мы готовы, как братья, поделиться всем. Мы обсуждаем совместные дела, Мы вместе мечтаем о будущем социалистического Китая. Это — несокрушимо. Это — навечно. А там подтянется Индия, Индонезия. А разве будет молчать французский рабочий класс, с его великими революционными традициями? А Италия? А бурлящая Африка? Теперь уже не только с точки зрения конечной перспективы, о чем говорил Ленин, а на основе развернувшегося реального исторического процесса можно сказать: победа социализма во всемирном масштабе обеспечена.

Кто мог подумать тогда, что пройдет 14—15 лет, и Советская Армия в одну ночь обрушится на социалистическую Чехословакию, оккупирует её города, а лидеры компартии, в том числе первый её секретарь А. Дубчек, будут в стальных наручниках доставлены в Москву? Что где-то у неведомого и безлюдного острова Даманский советские и китайские солдаты по приказам своих правительств будут стрелять друг в друга из автоматов, пулеметов, пушек, а отличившиеся в братоубийстве получат звезды героев на грудь? Даже в горячечном бреду нельзя было мысленно представить такие нелепости.