Непримкнувший. Воспоминания

Мы с Микояном подсаживаемся к столику, за которым группа китайцев с удивительным мастерством уплетает палочками что-то похожее на суп с лапшой. Нам подали еду, напоминающую наши пельмени, и налили в чашки какую-то розовую водицу. Разговорились (благодаря переводу М. Домогацких). Один из китайцев оказался прядильщиком, другой стеклодувом, третий кули. Они с внешним доброжелательством и радостью отвечали на наши вопросы. Слово «русский» действует магически. В каждом слове и каждом движении чувствовали мы искреннее желание китайцев всех рангов и положений сделать нам что-нибудь приятное.

С самыми светлыми впечатлениями покидали мы Шанхай – важнейший очаг революционного пролетарского движения в Китае, город великих революционных традиций. Я надеюсь еще встретиться с тобой, свободолюбивый и гордый Шанхай!

После бурного индустриального Шанхая 9 октября на рассвете мы прибыли в один из красивейших уголков Китая – город Ханчжоу. Недаром сами китайцы говорят: «на небе рай, а на земле Ханчжоу».

Это главный город провинции Чжэцзян с 20 миллионами населения. Был заложен в V в., а в XII–XIII вв. был столицей Южной Сунской династии. Издревле славился производством красивейших шелков, бархата, вееров, изделий из бамбука.

Когда-то Ханчжоу был местом услад китайской и иностранной знати. Теперь это зона санаториев и домов отдыха для людей труда города и деревни. И это естественно: Ханчжоу действительно райское место. Центр его – большое озеро Сиху, родниково-хрустальной чистоты и прозрачности. Кряжи «Горы драгоценных камней» живописно обрамляют воды Сиху. И всюду зелень: пальмы, бананы, бамбуковые рощи, плакучие ивы, каштаны, бук, лаковые деревья, вечнозеленые дубы, фруктовые сады.

Я перебираю многочисленные фотографии, подаренные мне гостеприимными хозяевами Ханчжоу, и в памяти всплывают неповторимые картины этого волшебного царства. Вот богатый субтропической растительностью парк Сишань. Среди кипарисов, туи, бархатного дерева и грецкого ореха – Пайлоу, мемориальные ворота. Поэтический остров на озере Сиху. Дамба, построенная поэтом Су Дунто. Пещера «Желтого дракона». Башня Баошу. «Камень девяти львов». Тихая заводь с зарослями лотоса. Мост «Парчовая перевязь». Многоярусная резная пагода Люхэ («Шесть гармоний»). Гора Гуа, чем-то напоминающая наш двуглавый Эльбрус. Бассейн «Яшмовый источник» с диковинными крупными черными и желтыми рыбами, спокойно относящимися к нашим буйным жестам и восклицаниям.

Благословенная тишина. Ласковый ветерок приносит пряные ароматы зеленых дубрав. Боже, как хорошо!

Я беседую с группой отдыхающих, прибывших сюда из разных провинций: молодой веселый китаец – прокатчик с Аньшаньского металлургического комбината, девушка – с табачной фабрики, пожилой китаец с большими желтыми зубами – старый ткач.

– Я получаю теперь, – говорит он, – на 20 процентов жалованья больше, чем до освобождения. Но теперь еще сильно сократились налоги. И цены стали устойчивы. Так что фактически я получаю гораздо больше, чем прежде.

Мы у могилы выдающегося полководца XI в. Юэ Фэя. Он храбро сражался за Родину против кочевников с Севера, но придворная клика предала Юэ Фэя, и он был убит. При подходе к ограде памятника стоят чугунные изваяния предателя и его жены – главных виновников гибели Юэ Фэя. Китайцы свято чтят память славного полководца, ежедневно сотни людей приходят на его могилу. Но прежде чем почтить память героя, каждый китаец и китаянка плюют на изваяния предателей, бросают в них камни и всякую мерзость. Так изо дня в день, из года в год стоят загаженными эти памятники бесчестия.

В последующие годы я часто вспоминал эти изваяния мерзавцев и сложившийся в народе обряд. Перед падением имя Хрущева стало ненавистным во всех слоях народа, среди всех возрастов и положений. Стар и млад звали его не иначе как «Никитка», «Хрущ», «Кукурузник», «Гришка Распутин». И я реально представлял себе, что если после падения Хрущев будет без охраны ходить по улицам, то гнева народного, возможно, и не удастся сдержать; каждый встречный будет подходить ко вчерашнему владыке и плевать ему в физиономию. Но, возможно, и не эти соображения побудили преемников Хрущева сохранить этому почетному пенсионеру внушительную охрану.

Находясь в Китае, было бы грешно не посетить буддийский храм или монастырь. И мы (без Хрущева и Микояна) воспользовались создавшейся возможностью. Мы посетили древнейший монастырь Линин – «Укрывшаяся душа», в котором жило около 40 монахов, монастырь «Шестого созерцания», «Яшмового источника» и некоторые храмы.

Известно, что буддизм начал развиваться в Китае с I в. н. э., а в IV–VII вв. буддийская религия, сосредоточившая в храмах и монастырях огромные земельные и другие богатства, стала большой силой. Правда, в последующие столетия буддизм начал сдавать свои позиции господствующей официальной религии – конфуцианству. Но он и в XX в. продолжал играть большую роль в экономической и политической жизни страны.