Неприрученное сердце

Как будто мало испорченного вечера, так еще прекрасное платье испачкано травой! Она перекатилась на бок, взялась рукой за бампер БМВ и, придерживая рукой, подтянула ногу. Вот-вот хлынут слезы. От неожиданности и боли.

«Ты же не собираешься плакать?»

Опять вопрошающий голос Полковника. Роми сделала несколько глубоких вдохов и сразу стала искать вокруг что-нибудь, на чем можно было бы сфокусироваться. Это всегда помогало остановить слезы, которые Полковник не выносил.

Красивая вспышка фейерверка высветила машину, на которой она почти висела. Стараясь не обращать внимания на боль, Роми подтянулась и приняла почти вертикальное положение. Теперь осталась только пульсирующая боль.

Она смотрела, как дробились и отражались в фарах вспышки. Если бы глаза не застилали слезы, это выглядело бы очень красиво. Она смахнула их и села. Слезы течь перестали.

Хоть за это спасибо Полковнику!

Роми потянулась и сбросила вторую туфлю. Лодыжка болела уже не так сильно. Значит, нога не сломана.

Она приготовилась с очередной порцией огней подняться на здоровую ногу. Заключительный залп рассыпался тысячами блесток и стал медленно падать на землю. Одна из шин внедорожника оказалась прямо перед глазами Роми, и фейерверк осветил ее полностью. Роми точно знала, где видела такой рисунок протектора. Той дорогой в парке Уайлд-Спрингс пользовались очень редко... Теперь понятно, какая машина сбила кенгуру. Второго такого рисунка протектора не могло быть в округе.

Диски колес внедорожника закрывали хромированные, инкрустированные жуками решетки.

Кое-как она поднялась на ноги, достала из сумочки мобильный телефон и сравнила протектор со снимком. Совпадение было полным. Она сделала еще несколько снимков: эмблемы машины, разбитой фары и регистрационного номера внедорожника.

Как ей хотелось бы найти того, кто вздумал гонять в ее парке!

В ее парке? Хорошо звучит.

Она спрятала телефон. Откуда-то появился Клинт:

– Роми, вы что, черт возьми, сделали?

Он сгреб Роми в охапку, приняв на себя почти весь ее вес. Чтобы сохранить остатки достоинства, она одернула испорченное платье. И уже открыла рот, чтобы рассказать о шинах.

– В самом деле, неужели вас на пять минут оставить нельзя? – ворчал он, покачивая головой.

У нее все сжалось в груди. Точь-в-точь Полковник! Неужели Клинт не умеет ничего, кроме как успокаивать ее или спасать? И это после того, как всю ее ощупал там, в переулке!

Он наклонился, чтобы поднять ее на руки. Все мысли о внедорожнике сразу исчезли.

– Что вы делаете? – вскрикнула Роми, балансируя на здоровой ноге. В одной руке она держала сумочку и туфли, а другой цеплялась за него.

– Собираюсь отнести вас в машину.

– Я вполне могу сама.

– В самом деле?

Он выпрямился и смотрел, как осторожно она ставит на землю поврежденную ногу.

– Отлично. Валитесь с ног сами.

Роми оперлась о капот внедорожника, далеко вперед выдвинула больную ногу и быстро переступила. Восстановив равновесие, она повторила этот же трюк со следующей машиной.

– Роми, давайте помогу. Пожалуйста.

– Нет.

Вид у нее был настолько сосредоточенный, что это почти портило ее. Она собирала себя в кулак перед очередным капотом, потом, используя его в качестве опоры, отталкивалась здоровой ногой и, почти не наступая на больную ногу, переносила тело к следующей машине.

Это была настоящая работа.

– Тогда хоть обопритесь на меня.

– Вы слишком высокий.

Она сделала еще один прыжок, но, промахнувшись, наступила на больную ногу. И не сдержала крика.

– Ради бога, давайте я вас донесу! – Клинт прямо-таки висел над ней.

Но она не могла снова к нему прикоснуться.

– Нет, Клинт, мне нужно сделать это самой.

«Зачем нужно? Откуда это упрямство? Черт!»

Он немного отступил, однако оставался рядом. Это было мучительно больно и очень медленно, но Роми все же прыгала. Она – самостоятельная женщина. И Клинт должен был это видеть.

Примерно на полпути к своей машине она вспомнила о внедорожнике. Еще через четверть пути посчитала, что лучше пока ничего не говорить Клинту. Сначала она все выяснит сама. И придет к нему с решением, а не с проблемой. У нее есть контакты в полиции. Там ей помогут без шума разобраться с этими шинами. И с тем, кто порезвился в парке.

Она опять качнулась вперед.

Наконец, совершенно вымотанная, Роми добралась до своей «хонды». Клинт опять взглянул на ее ногу, и его губы сжались в тонкую полоску. Но голос прозвучал ровно:

– Финишировали, принцесса-воительница?

Она только взмахнула ресницами:

– Если бы вас здесь не было, мне пришлось бы самой добираться до машины. Так почему должно быть иначе, даже если вы здесь?

«Потому что я умираю, когда ты меня обнимаешь?»

Он стал мрачнее тучи:

– Если бы меня здесь не было, вам не пришлось бы падать в этих туфлях на каблуках.

Тоже верно. Роми рухнула на пассажирское сиденье и осторожно поставила на пол травмированную ногу.

– Не возражаете, если поведете вы?

* * *

Они выехали из города в полном молчании. Даже радио не включили. Только дышалось словно через загустевшую патоку. Она глядела прямо перед собой, на темную дорогу, стараясь не замечать почти материально ощутимого кипения Клинта.