Неприрученный вампир (ЛП)

Губы мужчины сложились в улыбку. Самодовольный ублюдок. Очевидно, он думал, что безумный разговор Шелль принес ему победу. Отсутствие у него здравого смысла говорило о том, вероятно, почему он не поднялся и не стал альфой стаи. Что-то, за что Шелль могла быть благодарна в этот момент. Он резко рванул, распахнул входную дверь и исчез в доме.

— Тактика запугивания? — упрекнул Гуннар, когда они остались одни. — Серьезно?

— Психологическая война, — поправила Шелль. Гуннар пропустил чуток веревку и развернул Шелль лицом к себе. Она с дикой улыбкой показала ему свои клыки. — Волнуешься?

Ответная усмешка Гуннара была совершенно обезоруживающей. Довольное мурлыканье отозвалось эхом в его душе, и она почувствовала, что живущее там животное одобряет ее хитрости. Удовольствие расцвело в ее груди и вышло наружу. Она не должна была хотеть одобрения Гуннара или его пса. Но, так или иначе, это заставило ее чувствовать себя чертовски хорошо.

— Значит, ты считаешь меня своим врагом? — это беспокойство подчеркивало его слова?

— Я не знаю, кем тебя считать, — без лукавства ответила Шелль. — Но твой приятель? Да, он определенно враждебный.

— Он мой зам, — сказал Гуннар. — Он отвечает передо мной.

Для того, кто занимал более низкое место, чем его Альфа, Шелль почувствовала, что Арен последовательно раздвигал свои пределы с Гуннаром. Альфа стаи должен беспокоиться.

— Он отвечает тебе только потому, что должен, — сказал Шелль. — Дай ему возможность, и он отвернется от тебя.

Гуннар прищурился. Она задела за живое. Должно быть, он подозревал то же самое.

— Я король, — его голос упал на октаву, и золото вспыхнуло в глазах. — Из королевского рода. Альфа стаи Форкбеард. Если ты когда-нибудь подорвешь мой авторитет — мое господство — в присутствии других, будут ужасные последствия. Понимаешь?

Гуннар имел в виду бизнес. Всплеск энергии волной ушел с него, наполнив воздух статическим зарядом, который заставил тонкие волосы на руках Шелль встать дыбом. Предупреждающий рык, который она до сих пор слышала в его голове, громко и ясно завибрировал в груди. Урок выучен: никогда не тыкать палкой эго альфа-самца. Одного предположения, что кто-то в его окружении может усомниться в его силе, было достаточно, чтобы вывести его из себя.

Он представлял собой довольно пугающую картину. Мужчина возвышался над ней как минимум на фут. Каждый дюйм его тела показывал плотные мышцы, а его большие руки легко могли выдавить жизнь из врага без особых усилий. Шелль могла только представить, как он выглядел много веков назад, одетый в полную боевую броню, измазанный грязью и кровью своих врагов. Пот выступал на лбу, в руке у него был добротный меч. Ее сердце забилось немного быстрее при мысленном образе, а дыхание участилось.

Морщина залегла на лбу Гуннара. Он сделал шаг назад и провел по волосам рукой, которые упали на одну сторону его бритой головы.

— Я не хотел тебя напугать, — сказал он тихо. — Прошу прощения.

Он прочитал ее физическую реакцию и подумал, что напугал? Шелль хотела рассмеяться. Она была так возбуждена прямо сейчас, что собиралась выползти прямо из своей чертовой кожи!

— Ты меня не пугаешь, — единственное, чего она действительно боялась, так это собственной силы и того, чем она может стать.

Гуннар понюхал воздух, поступок настолько чертовски животный, что Шелль чуть не упала в обморок. Самец жил, дышал сексом. Осознание поразило, и его зрачки расширились, когда голодная усмешка заиграла на его полных, чувственных губах.

— Храбрая и распутная, — слова были подобны ласке. — Оба качества, которые восхищают меня в женщине.

Шелль не могла позволить себе соблазниться сексуальным оборотнем. Не тогда, когда так много потеряла. Они только два раза пересеклись, а он уже становился искушением, которому девушка не хотела сопротивляться. Запретным плодом, умоляющим быть сорванным. Связь принесла с собой мгновенное соединение. Как физическое, так и духовное. Однако эмоции не должны вступать в игру. Оборотня можно было трахнуть? Шелль пользовалась такими же самцами, как и он. Но это ничего не значило. Она не была влюблена в Гуннара. Шелль, вероятно, никогда бы не влюбилась в него. У них не было абсолютно ничего общего. Конечно, это не означало, что она не могла наслаждаться пейзажем и попробовать тропы, пока гуляла…

«Очнись!» — Шелль мысленно встряхнула себя. Феромоны, гормоны, как их не называть, заставили их соединиться. Связь соединила их. Но Шелль отказывалась поддаваться своим низменным желаниям. Она отказалась позволять магии (в любой форме) продолжать влиять на нее.

— Тебе повезло, что я связана, — заметила она. — Последний мужчина, который нахально вел себя со мной, сожрал больше, чем просто свою гордость, когда я закончила с ним.

Ладно, последний парень, который нагрубил ей, был Лукас. И только потому, что она съела остальные пироги. И единственное, о чем он заботился, было его собственное разочарование в том, что он пропустил матовое клубничное добро. Но Гуннару не нужно было этого знать.