Непристойная Блистательная Вечность (ЛП)

— Что это? — Он кладёт альбом на колено и открывает его. Усмехается в кулак, а глаза его затапливает теплом. — Поверить не могу, что ты сохранила «Архив Гремлин». Как же я рад, что ты привезла его. — Я краснею от идиотского имени, которым он наградил мой альбом. Подвигаюсь ближе к нему, а он наклоняется так, чтобы мне было видно, как он листает страницы. Его рука то и дело задевает меня, и я наслаждаюсь жаром, исходящим от его прикосновения, уговаривая себя, что оно совершенно невинно. В детстве мы были лучшими друзьями, и могли снова ими стать. Но, когда моё тело подаётся к нему, я понимаю, что нет ничего дружеского в том, как мне хочется уткнуться носом ему в челюсть и вдохнуть его запах.

На каждой новой странице мы фыркаем и смеёмся, освежая прошлое и все прекрасные воспоминания.

Он застывает на странице с корешками от билетов с нашего первого концерта.

— Этот концерт был самым лучшим. Хороший альбом. Могу я одолжить его?

— Конечно, — пожимаю я плечами.

— Мне нужно заняться некоторыми делами по работе, но я очень рад, что ты поедешь в Париж. — Он выходит из комнаты, и дверь закрывается за ним.

Я тоже рада, что еду.

Знаю, правильным было бы дать ему пространство для того, чтобы он обдумал свои отношения с Татьяной, но провести целую неделю наедине с ним в таком романтическом городе, как Париж? Искушение будет почти непреодолимым.

Глава 13.

Коллинз

Когда мы приезжаем в Париж, радость на лице Мии неописуема. Она похожа на маленького ребёнка в магазине сладостей, со своими широко распахнутыми глазами и ртом, подёрнутым в глуповатой ухмылке. У меня ни выходит не поддаться её возбуждению, так что моё собственное настроение улучшается, несмотря на то, что я здесь бываю часто. Даже после двадцати четырёхчасового перелёта, она переполнена энергией и готова к знакомству с новым.

— Куда мы поедем сначала? — спрашивает она, когда водитель сворачивает на дорогу, ведущую от аэропорта в город.

— В отель, — смеюсь я над ней. — Я подумал, что мы могли бы завезти наш багаж, а потом я покажу тебе немного окрестностей, но, имей в виду, у нас деловой ужин через пару часов.

— Хорошо.

Пока мы летели сюда, я рассказал ей всё о Пьере и его успешной европейской фирме. Я хотел бы взять на себя управление инвестициями его компании в США, поэтому мне нужно показать ему, почему это принесёт пользу. Но сначала мне нужно обыграть его. Французы очень традиционны, когда дело доходит до бизнеса. Они не ложатся в постель с кем попало. Его жену зовут Адель, и я объяснил, что мне нужна Миа для того, чтобы та оставалась счастлива и занята. Счастливая жена, счастливая жизнь, и всё такое. Понятно, что к сегодняшнему вечеру у нас обоих будут маски, но сейчас я рад побаловать её ролью гида.

Когда мы добираемся до отеля и входим в роскошный мраморный вестибюль, глаза Мии перескакивают с элегантных картин на изящную мягкую мебели. Я стою у стойки регистрации, ожидая, пока администратор наберёт что-то на клавиатуре.

— Месье, роскошные королевские апартаменты, о которых вы просили, готовы. Посыльный принесёт ваш багаж.

Вот дерьмо. Моя помощница забронировала номер для меня и Татьяны ещё месяц назад, и в нём, конечно, одна спальня с одной кроватью.

— На самом деле, мне нужны апартаменты побольше — с двумя спальнями.

Она опускает взгляд к монитору и снова принимается печатать.

— Простите, но у нас сейчас всё занято, — хмурится она.

— Хорошо, тогда просто номер с двумя кроватями?

Она качает головой.

— У нас нет других номеров, кроме того, который заказали вы. — Она объясняет, что на этой недели в городе проходит какой-то большой модный съезд, поэтому в большинстве отелей уже нет свободных мест.

Я подумываю поискать другой отель, например, за чертой города, но поскольку все мои встречи проходят в деловом районе, до меня доходит, что это глупо. Мы с Мией взрослые люди. Ничего страшного, что нам придётся делить одну комнату. Чёрт, да мы постоянно устраивали ночёвки, когда были маленькими.

— Ладно, — говорю я работнице. — Прошу, пришлите наш багаж.

Я нахожу Мию в дальнем конце лобби, любующейся картиной, написанной маслом.

— Потрясающие цвета, — замечает она, когда я подхожу ближе.

Мне нравится, как она находит наслаждение в таких простых вещах. Я понимаю, что если бы я был здесь с Татьяной, она, наверное, уткнувшись носом в телефон, жаловалась бы на то, что номер не до конца готов.

— У меня есть новости, — объявляю я и, положив руку на крошечную спину, направляя её к лифту.

— Какие?

— Бронь была сделана несколько месяцев назад моей помощницей, и сейчас в отеле нет свободных комнат.

Её брови взмывают вверх.

— Ну и что? Выкладывай, Коллинз.

— Что ты думаешь о том, что нам придётся делить одну кровать?

— Ох. — Она нервно смеётся и отступает на шаг, опираясь рукой на перила в лифте, словно ей нужна поддержка, чтобы остаться на ногах.

Прежде чем она успевает ответить, двери открываются на нашем этаже. Мы молча подходим к номеру, где я скольжу ключом-картой в щель рядом с дверью.

— Всё будет хорошо, — заверяю я её, жестом приглашая войти первой.

— Конечно, — соглашается она.