Непристойная Блистательная Вечность (ЛП)

Встретившись со мной взглядом, Коллинз продолжает петь, но сразу подходит ко мне и обвивает рукой за талию, поднимая на ноги. Наклонившись к моему уху, шепчет:

— Je t’aime, mon ange. (прим.перевод.: Я люблю тебя, мой ангел) — Его дыхание опаляет мою шею. Понятия не имею, что значат его слова, но это и неважно. Если бы мы были одни, моё платье уже лежало бы на полу. Я судорожно вдыхаю воздух в попытке сохранить контроль, но это не помогает. Когда он так близко, и я чувствую сладкий запах сигар и бурбона в его дыхании. Очень мужское сочетание. Тело невольно наклоняется к нему поближе. Одной рукой держу его за шею. Глаза прикованы друг к другу. Сердце стучит невозможно быстро по человеческим меркам. Его челюсть сжимается, будто он подавляет желание наброситься на меня.

— Follement amoureux, — говорит едва слышно Адель.

Не знаю перевода, но Коллинз, кажется, понимает её. Он оглядывается на Адель и Пьера, которые тоже поднялись на ноги. Коллинз ослабляет хватку на моей талии, становясь чуточку ровнее. Как будто вспомнив, что мы не одни. Господи, как же я жду момента, когда мы останемся наедине.

Я прикусываю губу и заставляю себя отвести взгляд от Коллинза, снова улыбаясь нашим компаньонам по ужину. Адель натягивает шаль, Коллинз оплачивает счёт, и мы прощаемся. После чего остаёмся только вдвоём. Коллинз, опустив руку мне на поясницу, выводит меня из ресторана на залитые неярким светом улицы Парижа.

— Стоянка такси вон там, — низким голосом говорит мне на ухо Коллинз. Она в нескольких кварталах отсюда, так что, пока мы идём к ней, он, оберегая, обнимает меня за плечи. Впервые в жизни у меня отнялся язык. Я могу только думать о Коллинзе. Как в нарезке из фильма. Влажное тело Коллинза, прижатое к моей голой груди в океане. Его горячие поцелуи. Его выход из гостиничного душа днём с одним только полотенцем на бёдрах. Оставшиеся капельки воды на его загорелом, красиво вылепленном торсе. Мне хотелось помочь ему вытереться. Чёрт, да я хочу принять душ вместе с ним!

И снова я осознаю, что на ходу прижимаюсь к его боку.

Уличные фонари окрашивают город в розовый оттенок. И Коллинз так хорошо смотрится в своём сшитом на заказ костюме и галстуке... Я как во сне. Всё жду, что вот-вот проснусь в своей старой квартирке в Коннектикуте.

— Вы с Пьером заключили сделку? — спрашиваю я.

— Да. — У него расслабленное, счастливое лицо — давно я таким его не видела. — Спасибо тебе, ты была прекрасна, — благодарит он, прижимаясь к моему виску в быстром поцелуе.

На стоянке такси, Коллинз помогает мне забраться в машину и сам залезает следом. Я вижу выражение его лица в тусклом свете фонаря. В его глазах столько голода.

— Что ты сказал мне в ресторане? — спрашиваю я, голова словно в тумане.

Он замирает на мгновение, задумавшись над моим вопросом.

— Мой ангел, — мягко отвечает он, и мне становится интересно, всю ли правду я получила.

— А что сказала Адель перед нашим уходом?

— Безумно влюблённый, — говорит он, глядя мне прямо в глаза.

Желудок слабо трепыхается, а желание собирается у основания позвоночника, посылая приятные покалывания в низ живота.

Водителю лучше поторопиться. И если это действительно сон, пожалуйста, не дайте мне проснуться.

Глава 15.

Коллинз

Всю поездку домой, я не могу перестать пожирать её глазами, искать её руки своими во мраке салоне. Сегодня она показала себя потрясающе. Не знаю, что будет после того, как мы окажемся в отеле, поэтому мне отчасти не хочется, чтобы эта поездка закончилась. Неуверенность плавает во мне, рождая сомнения во всём. Моё тело точно знает, чего хочет, тогда как в голове царит неопределённость.

Поверить не могу, что шептал ей слова любви, назвав своим ангелом, в том ресторане. Они были не французском, так что она не знала значения, но, честно говоря, меня эти слова поразили.

Мы почти доезжаем до отеля, когда я вылавливаю бумажник и вытаскиваю из него несколько купюр для водителя. Затем вынимаю телефон, на экране которого светится несколько сообщений. Все от Колтона, доставленные несколько часов назад. Я мельком пролистываю каждую из них.

«Я думал, Татьяна с тобой в Париже».

«Что происходит, старик?»

Я и не подумал сказать ему, что взял Мию вместо Татьяны. Хотя не понимаю, какая разница.

«Мы с Софи в клубе «Платинум», и Татьяна здесь — танцует с другим мужиком, с каким-то придурком, решившим, что он дар божий для женщин. WTF?!»

Татьяна, по идее, должна быть в Нью-Йорке, а не танцевать хрен знает с кем. Ещё больше меня беспокоит, что Колтон решил передать мне это в сообщении. Если бы их танец был невинным — каким-нибудь добродушным, весёлым, — он бы мне не написал. А это значит, что увиденным он встревожен достаточно, чтобы предупредить меня. Меня охватывает беспокойством.