Непристойная Блистательная Вечность (СИ)

— С каких пор ты полюбил мясо птицы? — интересуюсь я, нарезая своё. Я ем почти всё, но Коллинз всегда был более привередливым и не особенно любил есть курицу. Он скорее по части красного мяса. Откусывая первый кусочек, я замечаю прохладный взгляд Татьяны, устремлённый на него, но она ничего не говорит. Дерьмо. Может, я её обидела. — Это не значит, что я её не люблю, просто... Видимо, с возрастом мы меняемся, верно?

Закончив жевать, Коллинз запивает еду вином и объясняет:

— Татьяна не ест красное мясо, поэтому мы не держим его в доме. — У него такой вид, будто он печально вещает о проигранной битве.

Наверное, раз они живут вместе, это логично, что они должны вместе и есть. Но, взглянув на её тарелку, я замечаю, что она ест совсем другое. Тарелка у неё меньше — на ней груды шпината и маленькая помидорка черри, которую разрезали на четвертинки и для придания красочности разложили по краям. Приходится скрыть свой шок. Если она даже не ест курицу, какой ей дело? Меня злит, что она навязывает ему свои предпочтения в еде. Особенно учитывая, что они даже не едят одно и то же. Почему она испытывает необходимость его изменить? Он изначально был идеален.

Коллинз смотрит на тарелку Татьяны, потом переводит многозначительный взгляд на неё саму, но никак это не комментирует.

Интересно, понимает ли он, насколько это глупо? Я вонзаю вилку в кусок цыплёнка чуточку сильнее, чем нужно, и откусываю. Жую, мысленно уговаривая себя не прожигать её взглядом во время ужина. В конце концов, это её дом.

Я глубоко вдыхаю и, пока мы едим, расспрашиваю Коллинза о его бизнесе. Немного странно. Это я всегда была любительницей чисел, но вот он — владелец инвестиционной фирмы. Как помешанный на вычислениях ботаник, я весь вечер закидываю его вопросами о том, как проводится внутренняя работа.

— Коллинз, — вмешивается Татьяна, пока он отвлекается на еду. — Как бы тут не было увлекательно, я почти закончила, и мне ещё нужно позвонить агенту. Не возражаешь, если я вас оставлю? — В этот момент я понимаю, что она совершенно отрешилась от разговора. Не отвлекай её телефон, думаю, она скорее пересчитала бы сколько в её салате шпината, чем включилась в беседу о его работе.

— Нет, иди, — отзывается Коллинз. Он целует её в щеку, пока сама она целует воздух рядом с ним. Я смотрю на его твёрдый квадратный подбородок и гладкую, загорелую кожу. Как она могла не хотеть коснуться губами этой линии подбородка?

— Было приятно познакомиться, Миа, — произносит она, бросив на меня краткий взгляд, прежде чем возвращает внимание к телефону и уходит из комнаты. Наверное, думает, что это последний раз, когда она меня видит, и чёрт, возможно, так оно и есть. У Коллинза хорошая жизнь и серьёзные отношения с девушкой, в которые я не могу просто так ворваться.

К десерту у меня уже есть примерное представление об обороте денег в инвестиционной фирме. Помешательство Коллинза велико, почти так же как и у меня, поэтому мы, склонившись над шоколадным тортом, разбираем его бизнес, и по нему видно, что он сильно любит свою работу. Появившаяся живость в его глазах, что наполняет меня тёплой энергией — то, чего я не видела уже очень давно.

Когда ужин подходит к концу, он провожает меня до комнаты, оставляя у дверей.

— У меня есть кое-какие дела перед сном, но завтра мы отправляемся на яхту. Надеюсь, ты присоединишься к нам. Думаю, тебе понравится.

От одной мысли о том, чтобы взойти на лодку с ним, меня окружает образами той ночи. Интересно, вспоминает ли он тоже о ней?

Он смотрит на меня. Мы стоим в нескольких шагах друг от друга, но в его глазах тлеет желание придвинуться ближе. Перспектива остаться на яхте с ним наедине кажется соблазнительной. Я думаю о его совершенно сложенном, зрелом теле, отдающим приказе, раскачивающимся на мне, и чувствую пульсацию между ног.

Я с трудом сглатываю и напоминаю себе, что он пригласил меня составить компанию не только ему, но и его девушке.

— Было бы здорово, — говорю я.

Он улыбается и скользит по моему телу взглядом, от которого мои щёки вспыхивают жаром. На Татьяну он так не смотрел. На самом деле за ужином они вообще едва ли обменялись взглядами, не говоря уже о разговорах. Это наводит на мысль, счастлив ли он с ней. Наверное, да, раз они живут вместе. Но сегодня вечером он не выглядел довольным — по крайней мере, рядом с ней.

— Спокойной ночи, — желает он.

— До завтра.

С кружащейся головой я закрываю дверь. Пульс заходится в гонке от простого нахождения с ним. Я заваливаюсь на кровать и глазею в потолок. Может, Коллинз и не особо восторжен обещанием, которое мы дали друг другу, когда нам было по десять, но он вроде бы искренне рад меня видеть. Никому не причинит вреда, если я задержусь на несколько дней. Я переворачиваюсь на бок, зарываюсь в чемодан, всё ещё лежащий на кровати исполинских размеров, и вынимаю ноутбук, открывая его.

Возможно, я смогу найти здесь работу. Если Коллинз правда с Татьяной, не стоит ждать, что он станет держать меня тут вечность. Мне нужна стратегия отступления.

На всякий случай.

Глава 5.

Коллинз