Непристойная Блистательная Вечность (СИ)

— Будь я один, у меня бы не было причин не преследовать тебя. Сама мысль остаться с тобой вдвоём под одной крышей пугала меня до ужаса.

Она с неуверенным видом впивается зубами в губу.

— Значит, ты не хотел, чтобы я была здесь. Понимаю, Колл. Я вернусь на старую работу и съеду.

Покачав головой, я тяну её руку к себе на колено и сплетаю наши пальцы, словно это как-то продемонстрирует ей мои чувства.

— Дай закончить.

Она ждёт, смотрит на меня и тяжело дышит, пока я подбираю подходящие слова.

— Ты напугала меня до чёртиков, когда приехала сюда и напомнила об обещании, которое я дал в десять лет. Мои отношения, какими бы разрушающими они не были, служили буфером, который помогал мне избегать настоящих чувств. Но я больше не могу так делать. Понятия не имею, что ждёт меня в будущем, и мне нужно разбираться со всем постепенно, но я хочу большего.

— Большего? — осторожно спрашивает она.

— Да. Большего. Не знаю, что это значит, и не хочу, чтобы обещание жениться висело над нашими головами. Прежде всего, мы друзья. И что бы между нами не случилось, я не готов потерять твою дружбу. Мне нужно, чтобы ты это поняла, прежде чем мы зайдём дальше.

— Я понимаю. — Она мгновение вглядывается в меня широко раскрытыми глазами. — Значит, ты не хочешь, чтобы я уехала? — спрашивает она тихим голосом.

— Конечно, нет, — отвечаю я. Помимо сильнейшего нерастраченного сексуального напряжения, между нами есть и настоящие чувства. Меня обуревает странное чувство, и в груди становится тесно. Для неё имеет значение, что я чувствую, поел ли я, счастлив ли. Она, как мои братья, понимает меня с полуслова. Да и вообще принимает меня. Настоящего. Я знаю, что не заслуживаю её нежности, заботы, которую она выказывала мне последние несколько дней с тех пор, как моя бывшая съехала, и я с головой ушёл в работу. У меня была девушка, которую я водил за нос, и всё из-за страха перед будущим с Мией. Она девушка, которой нужно постоянство. А после того, как моя мать умерла, я не хотел дарить сердце другой женщине. Но дело в том, что оно уже принадлежало Мии. Всегда принадлежало.

— Но зачем ты вернул мне старую работу?

— Потому что я не мог спокойно сидеть, зная, что твоё имя запятнано. Ведь ты проводишь всё своё свободное время за работой, и всякий раз, как речь заходит о твоём прошлом, у тебя на лице появляется обиженное выражение. Я хотел, чтобы у тебя был выбор. Чтобы ты не застряла здесь, оставаясь со мной по умолчанию. Как Татьяна... Я не хочу быть запасным вариантом.

— Ты никогда не был для меня запасным вариантом, — шепчет она. — Ты был моим первым во всём.

Я сжимаю её руку. Сожаление о той ночи, когда я забрал её девственность, всё ещё мучает меня изнутри, но я задвигаю его в уголочек.

— Значит, у нас всё хорошо? — спрашиваю у неё.

Она кивает.

— Да, но что будет дальше?

— Зависит от обстоятельств. Если ты вернёшься на старую работы, мы продолжим общаться и видеться по возможности. А если ты останешься здесь... нам придётся наверстать всё, что мы упустили за последние пятнадцать лет.

— Ну раз ты уверен, что всё нормально, тогда нам нужно многое наверстать...

Мы оба молчим, пока значение этого момента усваивается в наших головах. Миа переезжает жить ко мне. Татьяна — ушла и почти забыта.

— Ты злишься на меня за то, как я повёл себя с Татьяной?

— Нет, — без колебаний отзывается она. — Думаю, это бы случилось в любом случае. Нам обоим нужно время.

Киваю в ответ.

— Знаешь, я до сих пор думаю о той ночи.

Её глаза, загоревшиеся желанием, скрещиваются с моими. Она явно понимает, о какой ночи идёт речь.

— Я тоже.

— И всё ещё чувствую себя козлом, — признаюсь я.

— Что? Почему? — спрашивает она, будто бы искренне не понимая.

— Я видел пятна крови на твоих бёдрах, и знаю, что сделал тебе больно. Я не понимал, что делать, и поэтому... до сих пор злюсь из-за того, что ты не получила удовольствия. — Тяжесть моего признания давит на плечи. Меня оно давно грызло изнутри, и я рад, что можно, наконец, об этом поговорить.

— Ты не сделал мне больно, — она качает головой. — То есть, сделал, но не намеренно. Просто твой размер... ну... — Она начинает волноваться и захлопывает рот. Делает глубокий вдох, потом берётся снова: — Ты был очень нежным. Именно таким, как мне хотелось, поэтому, пожалуйста, не кори себя. Ты вёл себя мило и осторожно. Я это прекрасно помню. Ради меня, не разрушай эти воспоминания.

— Значит, ты помнишь всё иначе, — умудряюсь произнести я. Горло сдавливает, пока я наблюдаю за ней.

— Я помню вес твоего тела, помню, как у меня перехватило дыхание, когда ты вошёл в меня в первый раз, как потом мы нашли ритм и стали двигаться в унисон. И ещё помню, что это длилось дольше, чем я рассчитывала.

Грудь раздувает от гордости. Меня это тоже удивило. Я помню, что думал, будто продержусь чуть больше минуты, но так переживал за неё, что все эти мысли отвлекали от огромного удовольствия, угрожавшего захлестнуть меня.