Непристойно богатый вампир (ЛП)

Я все еще наблюдал за ней, когда группа объявила о перерыве. Никто в зале, казалось, этого не заметил и не обратил внимания. Остальные три музыканта быстро ушли, а она осталась, словно застряв в своей музыке. Разве люди не должны обладать чувством самосохранения? Как она могла сидеть в комнате с вампирами, без охраны, как закуска? Разве она не чувствовала опасности?

Внезапно ее глаза распахнулись и посмотрели прямо на меня. Ее рот сложился в букву «О», и я услышал вздох, слышимый только моим сверхъестественным слухом. Это был не первый раз, когда человек так реагировал на неожиданную встречу с нашим видом. Я прищурился, решив напугать ее. Ей здесь нечего делать. Я смотрел на нее до тех пор, пока кровь не прилила к ее щекам, заставляя себя оставаться на месте, чтобы не двинуться к ней. Она отвернулась, чтобы собрать свои вещи, и обнажила при этом свою тонкую голую шею.

Мое тело восприняло это движение как приглашение — приглашение, которое я уже принял.

Кем бы она ни была, теперь для нее было слишком поздно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джулиан

Я не убивал людей уже сорок лет. Сегодня этот рекорд закончится. Дело не в том, что я хотел убить ее. Дело в том, что знал, что попробовав ее, я не смогу остановиться. Ее кровь манила меня как песнь сирены. Ее пьянящая колыбельная притягивала к себе. Она была молода. Мне было все равно. Она была талантлива. Мне было все равно. Одно мое слово, и я смогу легко заставить ее уйти со мной. Потеря контроля прямо здесь может обернуться неприятностями.

То, что я планировал сделать с ней, обычно происходило на вечеринках после приемов. Они устраивались в частных поместьях и виллах, где ворота были высокими, а список гостей — гораздо более эксклюзивным. Я не думал, что смогу продержаться достаточно долго, чтобы найти такое место. Но в театре было полно тенистых уголков и потайных мест, где я мог бы впиться зубами в эту алебастровую шею.

При моем приближении она поменяла положение, и ее виолончель на время закрыла мне обзор. Это подействовало как талисман, отгородив ее от зла на достаточное время, чтобы остановить меня.

Я отвлекся от нее и вышел из бального зала. С каждым шагом моя голова становилась все яснее. Но освободившееся место заполнило новое, сбивающее с толку желание. Я хотел защитить ее.

Защитить ее? Как?

Понятия не имел, как, черт возьми, я собирался это сделать, когда именно я был тем, от кого ее нужно было защищать.

Необходимо было поддерживать безопасную дистанцию. Я должен был оставаться достаточно близко, чтобы она не стала жертвой кого-либо из моих сородичей, но достаточно далеко, чтобы не сойти с ума от голода. У меня были годы, чтобы взять под контроль свою жажду крови. Я мог это сделать. Так почему же моя уверенность, словно песок, ускользала между пальцами?

Коридор за пределами Зеленой комнаты был, к счастью, пуст. Я не был уверен, что может произойти, если сейчас на моем пути встретится человек. Был один гарантированный способ утолить жажду. Я уже начал снимать перчатку, как в поле зрения появилась миниатюрная фигурка. Следующим меня настиг ее запах. Вот и вся моя стратегия.

Было немного сложнее сохранять дистанцию, когда только одна сторона знала о плане. Я ускорил шаг и свернул в темный угол, чтобы пропустить ее. Она успела сделать всего несколько шагов, как на ее пути возникла внушительная фигура.

- Черт, - сказал я себе под нос, когда увидел Джованни Валенте. Вампир был всего на сто лет моложе меня, но имел репутацию дамского угодника. Проблема заключалась в том, что он был склонен убивать дам в прямом смысле этого слова.

В этом не было ничего удивительного. В любую эпоху он обладал внешностью, способной обольстить женщину сквозь закрытую дверь. Его черные волосы рассыпались по плечам. В последнюю нашу встречу они были короткими. Мы вместе участвовали в какой-то войне.

После нашего поражения я не видел его и не слышал о нем. Время — коварная штука. Минуты могут длиться вечность, а годы пролетают в мгновение ока. Джованни все еще сохранял телосложение воина. Сшитый на заказ смокинг мало что скрывал.

Девушка отступила на шаг и подняла голову, чтобы посмотреть на него, так как он был выше ее на целый фут. Я прислушался, ожидая какой-нибудь реакции, но она не издала ни звука. Я не знал ее, но она уже раздражала меня.

- Простите меня, - сказал Джованни, одарив ее очаровательной улыбкой, - я хотел поблагодарить вас за прекрасную музыку.

Человек мог бы и не заметить, как она сжимает пальцы на грифе виолончели, особенно в тускло освещенном коридоре. Но я заметил это сразу. Это был инстинкт самосохранения, который, похоже, покинул ее в бальном зале. Надеюсь, это означало, что у нее есть мозг. Но она не отошла от него. Вместо этого она нервно рассмеялась.

- Это моя работа, - пошутила она. - И скоро мы сыграем еще, но сейчас мне нужно воспользоваться комнатой маленькой девочки.

- Маленькой девочки? - повторил он, тихонько цокнув языком. - Ты не должна недооценивать себя. Ты очень красивая женщина.

- Правда? - В ее голосе слышались смех и раздражение.