Непристойно. Часть 2 (ЛП)

— Перестань, Фэй. — Ретт схватил меня за руки. — Это ее похороны, прояви свое почтение — в его голосе был яд, ненавистный горький яд который, казалось, он держал только для меня.

Я ухмыльнулась.

— Пошел ты. — Я повернулась, чтобы посмотреть на полную часовню людей, смотревших на меня. Их взгляды не были больше прикованы ко мне, как они это делали раньше. — Пошли вы все! — Я рванула подальше от Ретта и поспешила обратно по проходу и на улицу. Горячее техасское солнце опаляло меня, испепеляя меня своими лучами. Я не остановилась. Вместо этого я продолжала идти, мои ноги несли меня на стоянку и дальше. Мои легкие горели.

— Они сказали, что я не смогу иметь детей, мама. Они сказали, что я никогда не буду иметь своего собственного. — Рыдала я.

— Просто заткнись, Фэй. Ты не хочешь детей, так или иначе.

Я выталкивала голос из моей головы и побежала быстрее, но я не могла блокировать их, не могла держать их подальше.

— Почему, мама? Почему ты позволяешь ему делать это? — Я не знаю, почему я спрашивала. Я ничего не просила у нее долгое время. Последние шесть лет были достаточно долгими для меня, чтобы узнать, что она не собиралась отвечать на этот вопрос.

Она глянула на меня с водительского сиденья своего плюшевого Лексуса, ее ухоженные пальцы, скользили по кожаному рулевому колесу. Она даже не выглядела так, как будто бы ей было жаль, ее карие глаза, такие же, как у меня, не проявляли ничего, кроме неприязни.

— Это — часть того, чтобы быть женщиной.

Мои ноги замедлились, и я упала на колени на траву, понимая, что сейчас я была на середине кладбища. Слезы, горячие, как лава, потекли по моим щекам. Я позволила себе упасть и упала, спиной прижавшись к мягкой траве. Большое размашистое дерево препятствовало моему взгляду на небо. Это выглядело как увядающие руки через завесу слез, все их достижения для чего-то, они бы никогда меня не поняли.

— Фей. — Звук голоса Сары заставил меня подпрыгнуть. Она была последней, кого я ожидала увидеть.

— Какого черта ты увязалась за мной? — Я покопалась в своей сумке, ища сигареты, взгляд по-прежнему был направлен на дерево. Мои руки дотронулись до моего ножа, и я мысленно признала, что, если она попытается заставить меня вернуться с ней, я бы ее уколола. Идея заставила меня улыбнуться. Я убивала кого-то раньше. Больше чем одного человека, на самом деле. Мужчин, которые не играли по моим правилам. Потому что, как только я покинула дом моей матери, оставила Тейлора, я не позволяла мужчинам помыкать мной.

— Ты должна вернуться со мной.

— Мне не нужно это дерьмо, — плюнула я, и засунула сигарету между моих губ.

— Она была твоей матерью. Ты пожалеешь что сбежала. Ты будешь сожалеть об этом, если не вернешься.

Я глубоко затянулась.

— И ты будешь сожалеть об этом, — я медленно села, выдохнув дым. — Если ты не оставишь меня в покое. — Наши взгляды встретились, мои большие темные глаза и ее, намазанные меньшим количеством макияжа, зеленые. Выглядела она крайне напуганной, ее практически трясло в ее старомодном черном платье, которое делало ее похожей на квадрат. Я почти плохо себя чувствовала из-за нее. Но потом я вспомнила, что она женщина, которая ложится спать с Реттом каждую ночь. Женщина, которая должна любить его. И потом я не чувствовала больше ничего, кроме ненависти. — Оставьте меня в покое! — закричала я, и она отпрыгнула назад, хотя я вообще не шевелилась. Мои ноги лежали, раскинувшись передо мной, мое тело ныло от того, что она не могла понять.

— Я сказала Ретту, что приду с тобой, — сказала она кротко, хотя я видела, что она пытается вести себя вызывающе.

— Думаю, что… — я затянулась сигаретой. — Мне похуй.

Раздраженное выражение покрыло ее лицо.

— Ты не должна вести себя как стерва все время.

Я моргнула от неожиданности. Откуда такие берутся? Моя рука залезла в сумочку, теребя рукоять ножика. Я думала, каково это — вонзить его в ее бледную плоть. Лезвие, разрывающее мышцы и органы. Ее кровь была бы такой красной, такой живой, когда она пролилась бы из раны, которую сделала я.