Непристойно. Часть 4 (ЛП)

- Почему ты заставляешь меня делать это с тобой, малышка Фей? – лицо Тейлора появилось в поле зрения. Лицо, которое я привыкла любить. Лицо, которое принадлежало человеку, который причинял мне боль снова и снова, чему не был конца. Влага капала на мое лицо, смешиваясь с моей кровью. Его слезы. – Почему ты заставляешь меня причинять тебе боль? Все чего я хочу – любить тебя. Это все чего я когда-либо хотел, - он передвинул меня пока говорил, грубо перекладывая мои ноги, раздвигая их в стороны, разрывая мое платье для лучшего доступа. Он спустил вниз свои штаны.

- Ты не любишь меня, - мои слова были искаженными и хриплыми.

- Да, люблю. Именно поэтому я принес тебе это, - он потряс маленьким, пластиковым пакетиком перед моим лицом, белый порошок двигался внутри.

Я не хотела этого. Я больше не хотела, чтобы Тейлор трахал меня. Но я знала, что это произойдет. Он высыпал порошок на свою руку, между большим и указательным пальцами. Я наблюдала за тем, как он поднес ее к моему носу. Но мой нос был весь в соплях, и я не могла вдохнуть. Я пыталась. Но не хотела этого. Не по-настоящему. Но это было мне необходимо.

- Втяни его!

Но я не могла. Мой нос не мог работать правильно, а моя голова все еще кружилась.

- Втяни, блять, его, - он сунул свою руку к моему носу, его большой палец коснулся моей сломанной щеки.

Я застонала от боли, и он воспользовался возможностью забросить кокаин мне в рот. Вкус вызвал у меня рвотный рефлекс, смешиваясь с медным привкусом крови.

- Ты моя, - он вынудил мою челюсть закрыться своей рукой, заставляя меня проглотить. – Навсегда.

А потом он начал толкаться в меня. Чувство было знакомым и незнакомым одновременно. Но впервые в жизни, я не молчала, пока он трахал меня, чтобы остальные не услышали. Не будет так, как было в тот раз, в примерочной, когда я не хотела этого, но слишком боялась отказать ему.

Я закричала, когда он грубо двигался во мне. Я кричала для Ретта, для Сары, для моей матери, которая никогда больше не услышит мои крики снова. Я кричала для своего мальчика. Для всех тех вещей, которых не могла никогда иметь. Я кричала для него. Для Тейлора. Для всех тех способов, которыми он сломал меня, за все те крохотные частички его, из-за которых я не могла прийти в себя. Я кричала для хороших времен, для плохих. Я кричала, пока кулаки избивали мое лицо. Пока единственным звуками, которые я могла издавать, стали жалкие, всхлипывающие стоны.

Но потом все закончилось. Вес Тейлора исчез. Кто-то возвышался надо мной. Злые, полные ненависти голоса. Но это не имело значения. Я позволила тяжелому, плотному одеялу боли накрыть меня… и унести меня далеко.

9.

Ретт.

Это не реально. Этого не может быть. Мой отец не возвышается над Фей. Он не избивает ее красивое лицо своими кулаками. Он не трахает ее на полу в туалете.

Это не он.

Это не может быть он.

Она застонала, ее крики лишь булькающий звук.

- Я люблю тебя, малышка Фей. Я люблю тебя, - папа застонал, пока вколачивался своими бедрами.

И тогда все встало на свои места, и я начал двигаться, вцепившись руками в его пиджак, выдергивая его подальше от нее. Его член болтался, и тогда все стало реальным.

Он насиловал ее.

- Какого хрена? – я впечатал его спиной в стену.

- Она моя, Ретт! – его глаза дикие. – Ты ее не получишь ее! Я не позволю тебе! – он боролся со мной, пытаясь ударить меня по лицу, но я увернулся.

- Что значит она твоя?

- Она всегда была моей, - прошипел он.

- Почему ты это делаешь?

- Потому что она моя! – и потом он начал хохотать, это был отвратительный смех, который я никогда не слышал прежде. – Не имеет значения, как сильно ты ее хочешь, или сколько раз ты ее поимел. Она навсегда будет моей, Ретт! Он толкнул меня в плечо, и я отступил назад, прежде чем выровняться. – Я первый ее поимел. Раньше, чем кто-либо еще. Она моя! – он снова заржал.

Я посмотрел на Фей. Она была без сознания, кровь стекала по ее лицу и изо рта. Ее платье разорвано, ужасные красные следы на ее бедрах в том месте, где их вынудили раскрыться. И это поразило меня.

Выражение на лице Фей, когда я оставил ее наедине с отцом в больничной палате. Она паниковала, но это не имело смысла. Она не хотела оставаться там одна. Он должен был остаться с ней там. Я думал, что так было из-за наркотиков, именно так я это воспринял, но это тоже не имело абсолютно никакого смысла. Почему она попыталась убить себя снова? Почему она пыталась сделать это в первый раз?

Некоторым вещам просто не суждено быть, Ретт.

Ее слова в тот день у врача, как раз после того, как я нашел ее в первый раз, она рассказала мне, что не может иметь детей. Я не мог понять этого. Как у нее удалили матку, а я ничего об этом не знал. Я просто был там, в доме, и она была в порядке тем летом.

Но теперь все имело смысл.

- Ты изнасиловал ее, когда она была всего лишь подростком, - я чуть не подавился словами, когда они слетели с моего языка.