Непристойное предложение

Стоп. Голос знакомый, но он принадлежит не принцу Тьмы. Я подскочила, протерла глаза, увидела утреннего гостя, узнала его, снова протерла глаза, ущипнула себя за бедро и только потом с радостным воплем повисла у мужчины на шее. Он подхватил меня на руки и закружил по комнате. Теперь я могу надеяться на благополучный исход переговоров с императором Света… Ага, если им суждено состояться – в спальню ворвался заспанный Руфим с риторическим вопросом: а что случилось и по какой причине его усталому высочеству не дают спать в полдень?

Продолжать он не стал. Расспросы. Зато сцену еще как продолжил и столько новых острых ощущений привнес. Для начала швырнул в моего предполагаемого любовника стул, промахнулся по основной мишени, зато по дополнительной выбил десяточку: предмет мебели аккуратно отправил меня прохлаждаться на полу и размышлять о подлости жизни.

Увидев, что его самая любимая из всех «единственных» женщина получила травму, гость слегка вышел из себя. Сорвал, резко дернув за занавеску, карниз и принялся охаживать им демона по бокам. Тот, не будь дурак, осознал необходимость наличия оружия дальнего боя и вырвал из крепления столб, поддерживающий балдахин над кроватью. Демон обзавелся импровизированным копьем, а пыльный балдахин грохнулся на меня. Так как участь задохнуться от пыли меня мало привлекала, то я решила внести ясность в возникшее недоразумение. Иначе… Два погрома замок дракона пережил, но третий, боюсь, станет последним для данного архитектурного памятника…

Я увернулась от карниза, поднырнула под столб от балдахина, заняла позицию посередине между дерущимися мужчинами и выпалила:

– Руфим, хватит моего отца избивать! А тебе, папа, умнее надо быть! Не стыдно с мальчишкой связываться? Ведешь себя как малолетка!

– Кто?! – хором воскликнули демоны.

Одному оскорбительное слово «малолетка» из моих уст не понравилось, а второй удивился неожиданному появлению близкого родственника. Я бы тоже удивилась, если бы та нимфа на горном озере назвалась матерью принца Тьмы. Мой отец красив, высок, строен и, согласно последним опросам в зеронете, является самым привлекательным мужчиной в мире вот уже лет тридцать.

Чем и пользуется, зараза такая! В четыреста тридцать восемь лет пора бы уже за ум взяться, а он то в идиотских сериалах снимается, то на содержании очередной дамочки находится, ибо маньки в его бездонных карманах заканчиваются сразу, как только туда попадают.

– Руфим, познакомься – это мой отец Лотариназ Ллеверлин. Папочка, позволь представить тебе принца Тьма – моего жениха и сына того самого страстно тобой обожаемого Тоттена Многоликого, с которым я тоже знакома… – Я решила сознаться во всем и сразу, дабы потом не было мучительно больно… Моей попе от отцовского ремня.

– Твой отец Лотариназ Ллеверлин?! – Лицо жениха перекосило.

От испытываемого ужаса волосы его высочества начали жить особенной жизнью. Сбежать, хвала Зевсу, роскошная шевелюра не пыталась, но отчетливо шевелилась от корней до кончиков. Вот так всегда, когда кто-то слышит это имя. Уж папочка постарался увековечить себя в истории нашего мира. Так постарался, что в некоторых странах ему памятники поставили, а еще благотворительный фонд создали, чтобы прокормить…

– Ты знаешь, что у него восемьсот двадцать шесть детей?! И во многие дома темных подданных ему вход воспрещен, потому что после его визита ни демона не разберешь, поправилась твоя жена, дочь, любовница или беременна, а если последнее, то от кого?!

– Восемьсот двадцать семь… – вздохнул счастливый многодетный отец и шаркнул ножкой.

– Прекрасно осведомлена, – отрезала я. – Наплевать на них, пока они по-сестрински или по-братски не пытаются влезть в мой кошелек. Мне вполне достаточно, что я самый любимый и самый желанный ребенок из всех. Так сказать, маленькая слабость великого Лотариназа Ллеверлина…

– И это правда, – встрял в разговор отец. – Как вспомню, какой ценой ты мне досталась… До сих пор в мужской монастырь тянет и к целибату трепетные чувства возникают.

Я историю своего зачатия тридцать раз слышала. Надеюсь, больше не услышит никто. Поверьте, данную сказку можно рассказывать людям с исключительно крепкой и здоровой психикой, предварительно накормив валидолом и нитроглицерином.

– Раз мы про меня все выяснили, то, может быть, перейдем к тому, кто должен одним своим видом повергать меня в священный трепет? Какой-то ты странный принц: маленький, щупленький, смазливенький… У тебя рога-то хоть выросли?

Отец обошел вокруг Руфима и, набычившись, недобро посмотрел на моего жениха исподлобья. Никакого пиетета по отношению к власть имущим папаша не испытывал. Был бы здесь Тоттен, ситуация могла кончиться плохо, но перед нами стоял всего лишь сын гения, на котором природа не просто отдохнула, а как следует погуляла, в течение недели – с шутками, прибаутками и семидесятиградусными напитками! Оскорбленный с ног до головы, принц Тьмы стоял, беспомощно разевая рот. Кажется, он потерял дар речи.