Непристойное предложение (ЛП)

Голоса стихли, доносились лишь шепот и негромкий смех, а затем Пэйтон услышала, как дверь их спальни закрылась. Несмотря на несхожесть между собой ее брата и невестки и их почти непрекращающиеся перебранки, она знала, что эти двое по-настоящему глубоко любят друг друга. И с такой же определенностью Пэйтон знала, что они с Дрейком тоже могли бы быть счастливы вместе, если бы не два обстоятельства. Во-первых, он, кажется, не подозревает о ее существовании…

Ну и, конечно же, мисс Бекки Уитби.

Было далеко за полночь, но, несмотря на выпитый пунш, Пэйтон не могла уснуть. Снизу была слышна танцевальная музыка, вплывавшая через открытые створки окон, временами раздавался смех и звон разбитого хрусталя (без сомнения, дело рук Хадсона и Рэли). Ей было интересно, когда оркестр перестанет играть и разойдется по домам. Свадебная церемония назначена на десять утра — меньше, чем через двенадцать часов.

Осталось меньше двенадцати часов. У Коннора Дрейка осталось меньше двенадцати часов холостой жизни.

А что она делает? Просто лежит здесь. Дуется.

Ну а что она могла бы сделать? Спуститься вниз и броситься на него? Даже если не верить тому, что Дрейк сделал Бекки Уитби ребенка, очевидно, у него есть какая-то причина жениться на ней. И причина, без сомнения, серьезная, иначе он не делал бы этого. Коннор Дрейк не относится к тем мужчинам, которые совершают поступки, тщательно их не обдумав. Именно поэтому он такой хороший мореплаватель. Братья Пэйтон в шутку упрекали его в том, что слишком уж он методичен, даже занудлив, однако Дрейк никогда не заводил корабль на рифы, даже в тех водах, где скрывающиеся под волнами скалы попадаются столь же часто, как косяки серебристых рыбок. Так что по какой бы причине он ни женился на Бекки Уитби, он знал, что делает. И Пэйтон не стала бы — просто не смогла бы его осуждать.

Не то что его ужасная бабушка. Что она там такое вещала на лестнице? Будто только она, Пэйтон, могла его остановить? Леди Биссон, очевидно, ничего не знала о ребенке — если таковой вообще существовал, во что Пэйтон отказывалась верить. Если бы был ребенок, леди Биссон не стала бы осуждать своего внука за то, что он поступает единственно правильным образом. Некоторые мужчины, Пэйтон знала это очень хорошо, попользуются девушками, а затем избавляются от них, не обращая внимания на последствия. Коннор Дрейк не такой. Если Бекки Уитби беременна от него, он на ней женится. И не будет пытаться откупиться, не говоря уж о том, чтобы просто бросить. Слишком он благороден для этого.

Да, но прежде всего ему следовало быть достаточно благородным, чтобы не делать Бекки дитя. В конце концов эта мысль заставила Пэйтон сесть, затем слезть с кровати и босиком подойти к окну. Она чувствовала, что ей необходим свежий воздух.

Положив подбородок на руки, Пэйтон уставилась в залитый лунным светом сад. Воздух был наполнен тяжелым ароматом жимолости[15]. Стебли этого растения вились по решетке прямо под окном. Бекки Уитби, размышляла Пэйтон, удачливая девушка. Ей повезло, она будет жить в этом доме и ощущать восхитительный запах жимолости каждую весну. Интересно, думала Пэйтон, под какой счастливой звездой родилась Бекки, если ей выпала судьба выйти замуж за Коннора Дрейка, жить в этом доме и каждую весну наслаждаться жимолостью?

И что за несчастливая звезда светила той ночью, когда родилась она, Пэйтон? Звезда, предопределившая, что в одну ночь ей суждено потерять и свою единственную мечту, и человека, которого она любит.

Хуже того, её мечту забрал тот самый человек!

Что чертовски несправедливо.

Долго ли она смогла бы так просидеть, жалея себя, Пэйтон не знала. Наверное, нет. По своей природе она обладала веселым характером, и вскоре начала постукивать пальцами в такт танцевальной мелодии, которую заиграл оркестр. Конечно, скорее всего, завтра ей придется смотреть, как ее любимый мужчина женится на другой. И очень похоже на то, что желание Джорджианы осуществится, и Пэйтон придется вытерпеть целый сезон в Лондоне.

Но она не могла не думать о все еще существующей возможности того, что ее молитвы будут услышаны, и отвратительная мисс Уитби умрет этой ночью. А если она умрет, вполне возможно, что Дрейк будет слишком убит горем, чтобы снова выйти в море. И тогда Пэйтон могла бы великодушно предложить ему избавиться от «Константы». А через год или два ему, может быть, удалось бы преодолеть свое горе…

И вот, когда в своих упоительных фантазиях Пэйтон уже была обручена, к сладкому благоуханию жимолости примешался слабый аромат сигары. И не просто сигары, а именно того сорта, который Дрейк курил по вечерам, когда они попадали в штиль.