Непристойное предложение (ЛП)

Пэйтон онемела от удивления, когда Дрейк тоже подался вперед, ей навстречу. Но именно это и произошло. Она качнулась к нему, совсем чуть-чуть, словно водоросль, влекомая приливом, и к своему величайшему удивлению обнаружила, что он тоже качнулся вперед. И неожиданно оказалось, что их лица разделяет расстояние всего лишь в дюйм или даже меньше.

И прежде чем Пэйтон успела смущенно отвернуться, Дрейк сжал ее крепче, не позволяя отстраниться.

А затем случилось то, на что она не могла и надеяться, потому что губы Дрейка нашли ее рот. Ни с того, ни с сего.

И это был не один из братских поцелуйчиков, которые она привыкла получать от Дрейка в тех редких случаях в прошлом, когда он ее целовал. Те обычно приходились куда-нибудь в макушку или иногда в кончик носа. Этот же попал прямо в губы. И за первым сразу же последовал еще один. И еще. Пэйтон поняла, что Дрейк уже давно не брился. Острые кончики щетинок обжигали ей кожу вокруг рта. А по вкусу он напоминал виски. Дрейк пил, и выпил слишком много. Странно, как могла она не заметить, что он пьян…

А он вправду был пьян. Иначе почему бы он стал так ее целовать? Пэйтон видела раньше, как люди целуются — один или два раза ей случалось поймать на этом Росса и Джорджиану — но это не было похоже на происходящее сейчас. Дрейк не просто целовал ее, а жадно поглощал. Своими губами он раскрыл ей губы, и его язык проскользнул к ней в рот. К счастью, Мэй Линг когда-то описывала Пэйтон такие поцелуи, так что хоть и удивительно, что Дрейк целовался подобным образом, и что еще более удивительно, подобным образом он целовался с ней, но, по крайней мере, Пэйтон имела ясное представление о том, что происходит. И даже не подумала двинуть его кулаком в солнечное сплетение, как безусловно поступила бы с любым другим мужчиной, если бы он целовал ее, как Дрейк.

А, может, и нет. Ведь то, что делал Дрейк, доставляло ей огромное удовольствие. Пэйтон не совсем верила Мэй Линг, когда та убеждала ее, будто ощущать во рту язык подходящего мужчины может быть приятно. Но сейчас поверила. От поцелуя с ней происходили странные вещи, но самое главное, Пэйтон захотелось, чтобы внутри у нее оказался не только язык, но что-то большее. В этом, несомненно, и заключалась цель подобных поцелуев, или, во всяком случае, так ей рассказывала Мэй Линг.

Пэйтон была довольна тем, что теперь смогла бы подтвердить, что да, способ действовал точно так, как предполагалось. Потому что она уже подняла обе руки и обвила ими шею Дрейка, страстно желая прижать его к себе, и не обращая никакого внимания на то, что позабытый ею фрак соскользнул на мраморный бортик фонтана, и один его рукав упал в воду. Запустив пальцы в прямые мягкие волосы Дрейка — тонкие, как у ребенка, с удивлением осознала Пэйтон, — она старалась притянуть его еще ближе. Почему-то она уже не сидела, а стояла на коленях на краю фонтана. Возможно потому, что его руки, оставив лицо, вместо этого охватили ее талию — пальцы, казалось, проникли сквозь тонкую ткань рубашки — и уже наполовину приподняли Пэйтон с ее места, когда он вдруг встал и притянул ее к себе.

Горячий отклик ее тела на первое соприкосновение белой крахмальной манишки с мягкой кружевной вставкой ее лифа оказался совершенно неожиданным — по крайней мере, для Пэйтон. А затем вдруг к ней прижалось нечто такое, что, если бы Пэйтон не ощущала исходящее от этой штуки тепло, то могла бы по ошибке принять её за грот-мачту[18] фрегата, настолько она была прямая и совершенно неподатливая.

Так вот, значит, на что это похоже у Дрейка, подумала Пэйтон. Она не слишком удивилась, поскольку достаточно часто боролась со своими братьями, чтобы знать — мужчины на ощупь очень отличаются от женщин, и даже между собой они сильно различаются. Ни Росс, ни Рэли не были такими твердыми, как Дрейк. Хадсон, может, и был, но, к счастью, Хадсон никогда не прижимал ее так сильно, так что ей не с чем было сравнивать.

Одна рука Дрейка опустилась ниже и сжала ее ягодицы весьма необычное ощущение, поскольку под ночной рубашкой на Пэйтон ничего не было. Она задохнулась, пораженная неожиданным теплом его рук… причем в том месте, которое никогда раньше не знало тепла человеческих прикосновений.

Но если Дрейк и услышал ее короткий резкий вздох, то ничем этого не выдал. Он оставил в покое ее губы и теперь целовал горло, там, где меньше чем полчаса назад так грубо сжимались его руки. Время от времени его рот опасно приближался туда, где был распахнут кружевной воротничок, который Пэйтон не удосужилась застегнуть. До этого она не поняла, откуда Дрейк узнал, что она замерзла, но в то мгновение, когда ее груди соприкоснулись с твердыми мускулами, скрывающимися под рубашкой Дрейка, догадалась: соски у нее отвердели так сильно, словно температура резко упала и установился арктический холод. Господи, как неловко!