Непристойные предложения

– Если только его идеи окажутся вполовину столь же смешными, сколь быстрыми… эй! – Лестер поднял стопку бумаги с пола и положил на стол. – Раньше он никогда так не делал. Был самой аккуратной машиной на планете, вечно все за мной подбирал. Но… гений имеет право на темперамент!

Словно подтверждая его слова, зажужжал радиофон.

Он ухмыльнулся и поймал прыгнувший в руки аппарат.

– Радиоцентр, – сообщила трубка. – Звонок от мисс Джозефин Лисси. Ваш шифр или ее?

– Мой. Эл-уай, сто тридцать четыре, уай-джей. Проверка.

– Все верно, сэр. Разговаривайте.

Радиофон с шипением переключился на личную систему шифрования Лестера, что означало приватную беседу на длине волны, которой пользовались миллионы людей. На крошечном экране над трубкой появилась с девушка с такими же морковными волосами, как у Лестера.

– Привет, Рыжий, – улыбнулась она. – Знаешь что? Джо любит Лестера.

– Умная девочка, умная. Погоди минутку, я тебя переведу. Приходится напрягать глаза, чтобы разглядеть твое личико на этой штуке. И тебя слишком мало.

Он повернул диск, переключив радиофон на частоту дверного экрана. Затем, пока радиофон с жужжанием возвращался на место на потолке, аналогичным образом настроил дверной экран на внутренний прием.

Изображение Джозефин Лисси возникло над старинным радиатором, и Лестер со вздохом опустился на диван.

– Послушай, забавник, это не любовное воркование. Я звоню насчет последних неприятностей. Грин и Андерсон проболтались Гаскеллу.

– Что! – Лестер вскочил на ноги. – Я их засужу! Я тоже могу… Они подписали обоюдное соглашение, что не придадут огласке, что я пользуюсь их услугами!

Она пожала плечами.

– А толку. К тому же, они не предали это огласке – только рассказали Гаскеллу. Ты даже не сможешь это доказать. Это лишь слухи, из-за которых Гаскелл немедленно хочет тебя видеть. Грин и Андерсон убедили его, что без заучивания их сценария ты не сможешь сымпровизировать даже отрыжку. А Гаскелл боится, что основная программа под его спонсорством сдуется.

Лестер ухмыльнулся.

– Не волнуйся, Джо. При удаче…

– Любимая космическая опера моей блаженной тетушки! – взвизгнула Джозефин. – Что это?

Этим была оглушительная череда лязгов, ударов, металлического скрежета и сиреноподобных завываний. Лестер развернулся.

Руперт закончил печатать. Он держал в пурпурных пальцах длинный лист с готовым сценарием и трясся над ним. Уиррр. Глонкети-клонк. Пингл, пингл, пингл. Ка-зам! Это напоминало бетономешалку в бетономешалке.

– А, это Руперт. У него перегиб в выпускной системе – что-то вроде бессмысленного чувства юмора. Конечно, он не человек, но ему явно нравятся собственные творения! Подойди сюда, Руперт!

Руперт перестал лязгать, выдвинул ноги на полную длину и подошел к дверному экрану.

– Когда они его вернули? – спросила Джо. – Они снабдили его всем тем, что ты… да они его испортили! Он выглядит так, словно у него водянка или брюшной гребень! А прекрасное выражение, которое я придумала для его лица, – оно пропало! Он больше не выглядит высокомерным – просто печальным. Очень печальным. Бедный Руперт!

– Тебе кажется, – ответил Лестер. – Руперт не может менять выражение своего лица, даже если захочет. Это встроенная заводская автоматика. То, что мы зовем его по имени, а не по номеру, как все прочие домашние машины, не означает, что у него есть чувства. За рамками обязанностей лакея, которые он выполняет так же творчески, как часы показывают время, Руперт – всего лишь хваленая регистрационная система с этим, как его, переменным модификатором для…

– Нет, это не так. У Руперта есть чувства, ведь правда, Руперт? – заворковала Джо нежным голоском. – Ты помнишь меня, Руперт? Я Джо. Как у тебя дела?

Робот молча уставился на экран.

– Из всех нелепых женских причуд…

Пятки Руперта лязгнули друг о друга. Он отвесил чопорный поклон.

– Гинс… – начал он. Его голова величественно склонилась и продолжала опускаться все ниже, пока не стукнулась об пол с жутким цок.

У Джо едва не случилась истерика. Лестер захлопал себя руками по бокам. Вознеся зад к потолку, Руперт уважительно стоял, образуя прямоугольный треугольник с полом.

– … берг, – закончил он прижатым к полу лицом. Но не попытался подняться, а тихо, задумчиво заурчал.

– И что? – хмуро спросил Лестер. – Так и собираешься стоять с глупым видом целый день? Поднимайся.

– Он н-не м-может! – крикнула Джо. – Они с-сместили его ц-центр тя-тяжести, и он не может подняться. Если ты проделаешь что-нибудь столь же забавное, как этот поклон, на теледаре, то убьешь двести миллионов невинных людей!

Шутник Лестер поморщился и склонился к своему роботу. Взял его за плечи и потянул. Очень медленно, очень неохотно Руперт выпрямился. Показал на изображение Джо на экране.

– Это никакая не дамочка, – металлически провозгласил он. – Это твоя будущая жена. Или… может, это и не ад, но, братец, что за жизнь! Или… она не подозрительная, просто…

– Прекрати! – завопил Лестер. – Я серьезно говорю, прекрати!

Он задумался, а у робота случился очередной лязгающий припадок.