Неприступный бастион

– Несомненно. Я думаю, числа 14–15 июля немцы попытаются прорвать оборону моей армии силами танковой группы при поддержке двух армейских корпусов. Введут в действие шесть моторизованных и танковых, а также примерно 7–8 пехотных. Это очень много для 11-й армии, боюсь, не удержим рубеж. Но скажу одно – времени им потребуется много затратить. Но если будет истребительное прикрытие с воздуха, маршевое пополнение влито, еще передадут три-четыре стрелковые дивизии – проломить оборону Псковско-Островского рубежа станет невозможным.

– Зенитки вам передали, прибудут из Ленинграда, как мне известно. Кроме того, вам направлено около 20 тысяч пополнения, этого вполне хватит довести дивизии до 11–12 тысяч человек личного состава. Такой численности практически нет ни в одной дивизии ваших соседей – 8-й, 22-й и 27-й армий. Что же касается резервов, то у фронта их пока нет. На подходе 237-я дивизия, Северный фронт передаст еще 70-ю и 177-ю дивизии, как только будут подготовлены ополченцы – четыре дивизии недавно набраны, и еще столько же предполагается сформировать в самое ближайшее время.

«Все это хорошо, даже чудесно, но наши войска держатся ценой больших усилий. Если бы не окопались, то нас давно смяли бы. А штурм будет, не может не быть. Вот только как объяснить свои опасения, если меня чуть ли не засыпали наградами. Вот так всегда – за тебя другие воюют, но ты начальник, вовремя пропиарился, и вот он, ливень наград. А другим по шапке ни за что. Принцип четырех «Н» в действии – награждение непричастных, наказание невиновных. Всегда был против него, а здесь сам таким сделался, вопреки своим убеждениям. Все мои заслуги, что окопался, используя чужой опыт, да цербером рыщу, недостатки выискиваю – тоже мне, нашли в Кремле полководца! Видно, совсем плоховато с победами». – Гловацкий внимательно посмотрел на Ватутина – тот терпеливо ждал ответа.

– Николай Федорович, держать под Псковом целую танковую армию, да еще усиленную двумя пехотными корпусами, немцы не станут. Тут у них или-или. Если не прорвутся через три-четыре дня, последуют переброска и удар на другом участке нашего фронта. И, скорее всего, там, где их пехота добьется успеха, откроет танкам дорогу дальше, в наши тылы. Вот смотрите, мы тут помыслили на досуге.

Гловацкий подошел к столу, на нем уже была расстелена карта. И тут же показал карандашом на север, в Эстонию, и южнее Острова, через Опочку и Идрицу. Через секунду указал на Пушкинские горы. Потом быстро провел стрелки, выводящие свои острые концы к Порхову и Шелони, Старой Руссе и Ловати – предполагаемое им наступление 16-й германской армии. Для СЗФ очень опасное – фронт рассыпался на три участка, отделенных друг от друга озерами. Причем один, 8-й армии в Эстонии, уже существовал.

– Два моторизованных корпуса слишком большая для них ценность, чтобы бесцельно губить их о ДОТы ПсУРа. Пехота будет рвать нашу оборону, не сомневаюсь, но если у нее это не получится, а мы приложим к этому все усилия, то их задействуют на другом направлении. Эстонию можно сразу же исключить – тактические задачи, не перерастающие в оперативные. Нарвское дефиле, за ним Кингисеппский УР – долбиться лбом в стену. Следовательно, удар будет нанесен южнее – через эти три точки отдельными дивизиями. А пехота 16-й армии расчистит дорогу. В ней дивизий десять пехоты, намного сильнее по составу, чем наши – что им можно противопоставить? Резервов, как вы сказали, у фронта нет!

Ватутин долго смотрел на карту, что-то прикидывая в уме, Гловацкий отошел к столу, взял из пачки с золотым тиснением папиросу. О таких в свое время он и не слышал – подарок из Ленинграда, целый картонный ящик сюда доставили. «Северная Пальмира» – намного лучше «Казбека», а уж о «Норде» можно вспоминать как о кошмарном сне.

– Курите, курите, Николай Михайлович. – Ватутин словно спиной видел и разрешил раньше, чем он осмелился просить. – Да, пожалуй, вы правы. Я думаю, одну танковую дивизию немцы постараются протащить там, где уже пытались, через Пушкинские горы. Остальные либо пройдут южнее, либо подождут, пока не выйдет в тыл к Острову обходящая группа.

– Скорее всего, так оно и будет. Разведка имеет данные, что части 56-го корпуса – мотодивизия СС и 290-я пехотная направлены именно туда, и там нашему 24-му корпусу придется туго. По сути, двум ослабленным бригадам против втрое большего противника – не устоять!

– Туда перебрасываем 128-ю дивизию, пусть и понесшую серьезные потери, а из Ленинграда отдельную горнострелковую бригаду.

– Мы дырки заткнем, а они всей силой ударят, зайдут нам с тыла. И это произойдет через неделю, не позже. Мы тут отсрочили катастрофу, Николай Федорович, отсрочили, но никак не устранили. И что будем делать, когда от Опочки до Идрицы немцы нам фронт проломят?!

– Николай Михайлович, не ходите вокруг да около – у вас же есть уже обдуманные предложения?!