Непробиваемые. Истории о лучших вратарях мира

Акинфеев соглашается, по крайней мере умом; эмоционально тем не менее он остается крепко привязан к России. «Я понимаю, что всем игрокам нужно прогрессировать, а прогрессировать можно, только играя за лучшие команды, – говорил он. – Так что я никогда не перейду в условную «Астон Виллу» или «Фиорентину». Я слышал, что «Арсенал» и «Манчестер Юнайтед» имели определенный интерес ко мне. Если однажды я узнаю, что это действительно так, я начну много размышлять об этом. Эти команды очень сильны, но я люблю ЦСКА и люблю Россию. Мне нравятся русские – это мой народ. Я люблю российскую природу, особенно березы. Я верю в Бога и хожу в православную церковь. Очевидно, что в Европе всего этого мне будет не хватать. Даже двухнедельные сборы в Европе вгоняют меня в тоску».

В этом он, пожалуй, типичный россиянин. Бесчисленное количество русских игроков говорили о тяжелой тоске по дому, которая нападала на них при переезде в иностранные клубы; Егор Титов говорил, что его одолевали приступы тошноты, когда он садился в самолет, собиравшийся вылетать из Москвы, – а это кажется чем-то более глубоким, чем обычные трудности адаптации на новом месте, с которыми сталкиваются игроки. Даже его связь с природой и православной верой на самом деле совершенно типичны для русского, и Таброн отлично это объясняет в своих размышлениях о роли Божьей Матери и ее каноничных русских изображениях, в которых она предстает как Елеуса, мать, а не королева. «Материнский образ затрагивает очень глубокие струны русской души, – писал он. – Он наполняет смыслом советский национализм с его мистическими призывами к Родине, родной стране, и кажется, что уходит корнями в далекое, еще дохристианское прошлое, когда этими языческими лесами и равнинами правила доисторическая Великая Прародительница. Эта мать была безликой, может, даже безымянной; своего рода всепорождающее лоно. Посредством спиритического поклонения своей природе – деревьям, озерам, огню и камню – она вызывала в своих идолопоклонниках ощущение собственного всемогущества и власти».

Акинфеев – типичный русский, и в плане своего восприятия вратарей он отлично осведомлен о том, чьим наследником является. «Я считаю себя частью русской вратарской традиции, но не могу сказать, что меня учили тем же вещам, которым учили Яшина, Хомича и Дасаева, – говорил он. – Да, Яшин был «королем штрафной площади», но сейчас все вратари должны действовать в такой манере. Современный футбол стал гораздо быстрее, и иногда нужно играть ногами, а не руками, как это делал, например, Дасаев, но я играю так не из-за него персонально. Просто игра стала быстрее. Но я с уважением отношусь к каждому великому русскому вратарю и горжусь тем, что являюсь частью этой традиции».

Сама традиция, впрочем, претерпевает изменения: в мире, в котором индивидуализм давно стал нормой – и часто цветет буйным цветом, – вратарская позиция больше не дарит освобождения. Футбол теперь – глобальная игра, и хотя Акинфеев уважает традиции вожаков-одиночек из Советской России, его кумир и пример для подражания сделал себе имя на другом конце Европы: в Испании, и в частности в Валенсии. «Сантьяго Канисарес был моим кумиром детства, – говорил Акинфеев. – Не то чтобы я подражал его вратарскому стилю, но в каком-то смысле мы похожи: нам обоим нравится играть надежно. Когда ты спокоен, ворота на замке. Футбол – простая игра, и если ты играешь на публику, ты уменьшаешь свои шансы на то, чтобы сохранить ворота «сухими». Зачем прыгать и бросаться в верхний угол, если можно просто сделать два шага и надежно поймать мяч руками? Когда я увидел знаменитый «удар скорпиона» Рене Игиты, я сказал: «Этот парень сумасшедший! Ему повезло, что он позвоночник себе не сломал». Такой стиль не по мне. Когда Канисарес закончил карьеру, я перестал смотреть на игру других вратарей. Чанов говорит мне, что каждый голкипер должен концентрироваться на своем собственном стиле игры».

При росте в 185 см Акинфеев совсем не высокий голкипер по современным меркам, но в чем он соответствует стандартам современного голкипера, так это в игре ногами. Он с гордостью приводит цитату бывшего главного тренера сборной России Гууса Хиддинка, который говорил: «Аки может отлично выбить мяч» – не в том смысле, что Акинфеев способен выбивать далеко, а в том, что его длинный пас будет точным. «Он всегда говорил, что я могу начинать атаку, – рассказывал Акинфеев. – На Евро-2008 он просил центральных защитников пасовать мне, если все другие игроки закрыты. Я могу пасовать на дистанцию в 60–70 метров. Должен признать, очень люблю это делать. Так что стараюсь делать почаще».