Непробиваемый иммунитет. Как не болеть никогда, и правда ли прививки убивают

Сначала этот способ распространился в Англии, а затем и в других странах, включая Россию, причем не без помощи Мэри Уортли Монтегю (1689–1762), английской писательницы и путешественницы. Она сама переболела оспой в 1715 году, а позже узнала о вариоляции, приехав в Стамбул. После чего сделала прививки своим детям и агитировала европейцев присоединиться. Леди Монтегю предложила провести эксперимент на заключенных (ну, нравы были такие), заразив их оспой по новому методу. Все испытуемые выжили, после чего способ стали применять чаще. В эффективность прививки поверил даже король Англии – он вариолировал внуков.

Конечно, сейчас такой метод иммунизации считается неприемлемым (он недостаточно эффективен и довольно опасен, ведь заражение происходит пусть и ослабленным, но вполне еще живым возбудителем самой грозной, натуральной оспы – использовать для этой цели не смертельную коровью оспу придумают позднее), но тогда выгода была существенной. Вероятность умереть от оспы после вариоляции снижалась в 20 раз! Позднее на такую протопрививку решились императрица Мария-Терезия Австрийская вместе с детьми и внуками, Фридрих II Прусский, который сделал вариоляцию себе и всем своим солдатам, а также король Франции Людовик XVI и его дети. Но самый интересный пример для нас – это, конечно, русская императрица Екатерина II и ее сын.

– Зачем Екатерина Вторая прививала себе оспу и что об этом говорили ее подданные?

Оспа в те времена бушевала не на шутку, умирало до 40 % заболевших, и о вариоляции спорили повсеместно, в том числе в российской прессе. Первая статья на русском языке вышла в журнале «Ежемесячные сочинения». Хотя там и рассказывалось об удачных опытах и среди крестьян уже были привитые, вариоляция не носила массового характера. Более того, прививки вызывали бури протеста! Кстати, и сейчас Всемирная организация здравоохранения признает, что распространять информацию о вакцинах против COVID-19 недостаточно – нужно формировать доверие. Для чего эксперты предлагают прибегнуть к личным примерам врачей и известных персон – «лидеров мнений». Екатерина II тоже это понимала и в 1768 году сделала прививку самому важному и могущественному пациенту в империи – себе.

Было ли страшно? Было. Но страх перед инфекцией оказался сильнее. Екатерина II знала о смерти от оспы своего родственника Петра II. От этой же заразы скончалась ее фрейлина, невеста графа Никиты Панина, наставника юного цесаревича Павла, графиня Анна Петровна Шереметева.

Снаряды падали все ближе! Жизнь наследника престола, да и самой Екатерины, оказалась в опасности, медлить было нельзя. Екатерина видела, что сама эпидемия не утихает, а скорость, с которой оспа выкашивала население, казалась катастрофической. Насильно вести народ на прививку было невозможно – в нашей стране знали, что за рубежом дело доходило до физических расправ над врачами. Императрица решила действовать иначе. Историк С. М. Соловьев писал об этом: «Медики вопили против безумной новизны, вопили против нее проповедники с кафедр церковных… Екатерина решила собственным примером уничтожить колебание русской публики».

Разработав стратегию, – заразиться самой, а потом передать «оспенную материю» сыну-наследнику, а затем подданным – она выписала из Англии лучшего по тем временам доктора Томаса Димсдейла (1712–1800). 12 октября 1768 года английского врача вместе с сыном-ассистентом тайно провели в покои императрицы в Зимнем дворце для введения прививки. Оспенный материал для императрицы буквально «с руки на руку» взяли от заболевшего 6-летнего кадета Саши Маркова.

Как протекала болезнь высочайшей пациентки, Димсдейл подробно описал в труде «Нынешний способ прививания оспы…». Спустя столетие, в 1870-м, в Санкт-Петербурге книгу выпустили на русском языке, издание до сих пор хранится в фондах Государственного исторического музея.

Прививка первого лица оставалась в тайне недолго. Несложно представить, о чем думали и как боялись находиться рядом с правительницей ее подданные. Тем не менее, они все же сопровождали императрицу на прогулках, вместе обедали и проводили вечера. Как только Екатерина почувствовала недомогание, она сразу же изолировалась от общества и оставалась в своих покоях до полного выздоровления.

Что происходило внутри, знал только доктор Димсдейл, который документировал информацию о самочувствии императрицы: тревога, отсутствие аппетита, жар, озноб, жжение в горле, набухшие подчелюстные железы, появление первых оспин, которые лопаются, темнеют, исчезают… Помогали Екатерине полоскания смородиновым морсом и глауберова соль от постоянной головной боли, легкая пища и обильное питье.