Непробиваемый

– Думала, я настолько тупой, что не пойму? – флегматично сообщил Орлов. – Не замечу, как вы двое трахаетесь у меня под носом? – вопрос, он же – утверждение, не требующее ответа.

Да и совсем не это жило в моей голове…

«Есть только я. Никого больше, Василиса. Даже если это мой брат» – сказал.

А его хладнокровие…

Он ведь, получается, знает давно!

И всё спланировал.

Дождался, когда я останусь одна, и потом…

Что именно?!

– Нет, – помотала головой. – Ты не сделаешь этого.

Что бы то ни было!

– Не сделаю? – усмехнулся собеседник, резко подался вперёд, ухватил пальцами за подбородок, сдавил, властно вздёрнув вверх, сам навис сверху, как коршун, почуявший добычу. – Почему не сделаю? Ты же мне не оставила другого выбора.

И…

Отпустил.

Поднялся с постели, развернулся на выход.

– У тебя есть час, чтобы собраться. К тому времени, как Ярослав вернётся, регистрация нашего с тобой брака будет завершена, а у нас начнётся «медовый месяц», – последние два слова прозвучали с сарказмом. – В Стамбуле. Тебе же нравится этот город? – спросил, но ответа снова не ждал. – И поверь, это будет самый безболезненный вариант. Если, правда, желаешь сохранить ребёнка. Всё-таки тоже из Орловых.

Дверь хлопнула с такой силой, будто удар мне по голове. Но и тогда я не осталась одна. Осознать всё в полной мере тоже никто не позволил. Платье, макияж, причёска… В комнате столпилось столько незнакомых людей, что ни вдохнуть ни выдохнуть… Никакой возможности. Меня вертели, крутили, наряжали, заплетали… Никому не интересно, нужно ли мне это. Они выполняли свою работу. Молча. Тщательно. Быстро.

А я…

Я просто марионетка.

Послушная.

Может, это просто шок?

Как ни старалась собрать мысли воедино – сплошная каша.

Как размазало…

Не только рассудок.

Меня. Всю.

Сопротивление?

Тупость…

Вот и терпела.

Почему?

Нет, не сдалась.

Средство связи.

Банально стащила его. У той, кто принесла белоснежный наряд с длинным шлейфом для меня. Видела её впервые. Ни одной из тех, что обычно прислуживали в усадьбе, не было. Как и Лидии Михайловны. Правда, едва ли я достаточно внятно объяснила всю ситуацию Милене. Опасалась, что поймают.

Не поймали…

Но церемония регистрации брака всё же началась.

Зимний сад утопал в лентах. Алых. Кроваво-красных. Может быть для других – тех, кого тут собралось, и немало, это выглядело иначе, но не для меня. Едва ли я способна оценить красоту окружающей обстановки в полной мере. Не упасть бы, пока иду.

Хотя, даже если дойду, не падение ли?

Оно самое…

Предательство.

Когда сердце в груди сжимается с такой силой, что не выдержишь. А всё равно выдерживаешь. Будто во сне – всё не с тобой происходит. С кем-то другим. С теми, кто радостно улыбается, одобрительно наблюдая за каждым твоим шагом и восторженно перешёптывается, оценивая искусность умелой причёски, шик дизайнерского платья, что сковывает в тиски безысходности.

Щелчки камер, вспышки, музыка… Я останавливаюсь под злосчастной аркой, увитой цветами и теми же алыми лентами, сдавливаю ещё одну порцию цветов в своих похолодевших ладонях. Понятия не имею, кто все эти присутствующие люди и та женщина, что начинает с расстановкой плавную громкую речь, вещая что-то про институт современного брака, принципы верности, привязанности и грядущего семейного счастья. Всё, что я знаю, это:

– Нет.

Твёрдое. Решительное. Моё.

Голос звучит довольно тихо. Но слышат все. Точно знаю. Пусть и не смотрю на них. Лишь в синий взор, что планомерно наполняется яростью. Где-то там, чуть поодаль разносятся недоумённые перешёптывания. Кажется, мне никто не верит.

Ни один из них.

Кроме Игната.

Слишком болезненно смыкаются его пальцы на моём запястье.

– Кхм… Василиса Александровна, вы уверены? Я спрошу ещё раз… – проговаривает женщина поблизости.

На неё тоже не смотрю.

– Я уверена. Нет.

Пусть мне больно. Пусть я совсем скоро пожалею. Расправа во взгляде Игната читается слишком явно, остро, неумолимо – не проигнорируешь, сколько не пытайся отстраниться.

– Дайте нам пять минут. Мы вернёмся, – проговорил скрипучим голосом мужчина.

Хватка на моём запястье становилась просто невыносимой. Я едва сдерживала крик боли, пока Орлов тащил меня прочь от публики, за собой, в первое попавшееся помещение.

Кухня…

Она опустела в считанные мгновения.

Запечаталась со всех сторон закрытыми дверями.

Новая порция боли пронзила моё бедро, едва меня отшвырнули от себя, как какую-нибудь самую настоящую мерзость. Ударилась об угол стола.

– Безболезненный вариант, по всей видимости, не для тебя, верно? – прошипел зло мужчина.

Его ладонь взмыла вверх, занеслась надо мной. Я зажмурилась в ожидании повторной боли и вся сжалась. Но пощёчины не последовало. И я воспользовалась этой внезапной паузой.

– Нет, Игнат! Нет! – вновь посмотрела на него. – Ну, зачем тебе я? Возьми любую другую. Я – не могу, понимаешь? Не могу! Хоть что делай, хоть убей, не могу, не буду!

Кажется, это истерика…

Да и чёрт с ней.