Непрощенный

– Земля вызывает Лилит, – голос Луиса казался искаженным, звуча в микрофоне, который Жан присоединил к своему Moog. – Звонок прозвучит через пятнадцать минут. У нас есть время поработать еще над одной песней, и нам нужно составить расписание следующей репетиции.

– Касательно этого, – сказал Кэм, почесывая голову. – У вас, ребята, не найдется места для игрока на электрогитаре, который может круто смотреться в трехголосном изложении?

– Не знаю, старик, – сказал Жан, широко улыбаясь. – Ты хорош, но, насколько я слышал, в последний раз солистка ненавидела тебя. Украсть ее блокнот было тупо.

– Даже если это значит, что Лилит выиграет конкурс текстов, – добавил Луис. – Лично я думаю, что это было гениальным решением.

Лилит стукнула его.

– Не вмешивайся.

– Что? – спросил Луис. – Признайся, Лилит. Ты бы никогда не приняла участие в конкурсе, если бы не Кэм. Если ты выиграешь, это будет отличная реклама для группы.

– Что мне сказать? – пожал плечами Кэм. – Я верю в Лилит.

Он сказал это так же легко, как сказал, что она ему нравится, но звучало это по-другому, более приемлемо, словно он не пытался просто залезть ей в трусы. Словно он действительно верил в нее. Ее щеки потеплели, когда Кэм нагнулся и взял одну из фотокопий страниц, которые она принесла для Луиса и Жана. Он прочитал текст «Полета вниз головой», и улыбка расползлась по его лицу.

– Твоя новая песня?

Лилит собиралась объяснить несколько изменений, которые она уже хотела внести, но Кэм удивил ее, сказав:

– Мне нравится. Не меняй ни слова.

– Ох.

Кэм опустил бумажку, расстегнул сумку и вытащил огромный сферический предмет, замотанный в толстую оберточную бумагу.

– Это голова Таркентона? – спросил Луис.

Кэм взглянул на девятиклассника-барабанщика.

– Мрачненько. Мне нравится. Можешь оставаться в группе.

– Я один из отцов-основателей, бро! – сказал Луис. – А ты кто?

– Лучший электрогитарист, которого когда-либо видела эта школа, – сказал Жан, пожимая плечами, глядя на Лилит. – Прости, но Кэм правда мог бы улучшить наше звучание.

– Значит, голосуем, – рьяно предложил Кэм. – Кто за то, что допустить меня в «Месть»?

Три мальчика подняли руки.

Лилит закатила глаза.

– Это не демократия. Я не… я не…

– У тебя нет хорошей причины сказать нет? – спросил Кэм.

Это была правда. У нее не было причины. У Лилит был миллион тупых причин велеть Кэму уйти с репетиции, уйти навсегда. Но у нее не было ни одной законной.

– Испытательный период, – наконец сказала она сквозь сжатые зубы. – Одна репетиция. А потом я приму окончательное решение.

– Мне подходит, – ответил Кэм.

Лилит сдернула бумагу с таинственного предмета – и оказалось, что она держит блестящий диско-шар. Даже в тусклом свете музыкального класса он сверкал. Она глянула на Кэма, вспоминая, что, когда она в первый раз захотела назвать группу «Месть», Кэм засмеялся и сказал, что им потребуется большой синтезатор и диско-шар. Жан принес Moog, а теперь Кэм принес шар.

– Можешь перестать пялиться на эту штуку и начать играть? – спросил Луис.

Кэм вытащил гитару из шкафа и подмигнул Лилит. То же раздражающее подмигивание, только… в этот раз ей было почти все равно.

– Поехали.

* * *

– Стерва, ты стоишь у меня на пути, – сказала Хлоя Кинг.

Впервые Лилит ждала обеда в столовой, потому что ей будет с кем сесть. Со своей группой.

Она забыла о Хлое.

– Я просто восхищаюсь твоей новой татуировкой, – сказала Лилит, кивая на грудь Хлои, где виднелась новая татуировка. Кожа вокруг все еще была красной и опухшей, но она узнала в написанных буквах автограф Айка Лигона прямо над низким вырезом кофты Хлои.

Лилит подумала, что татуировка уродливая, но все равно она зажгла в ней искру зависти. У нее не было денег на такой явно подхалимский жест в адрес «Четырех всадников». У нее едва хватало денег на сэндвич с индейкой на подносе.

Три «Придуманные обиды» встали позади Хлои. Кара скрестила руки на груди, а в светло-карих глазах Терезы был голод, словно она собиралась прыгнуть на Лилит, если та постарается снова напасть на Хлою. Джун была единственной, кто выпадал из образа стереотипной злой девочки. Она рассеянно обрывала секущиеся кончики светлых волос.

Хлоя подняла руку, чтобы удержать Лилит на расстоянии.

– Если ты можешь прочитать мою татуировку, то слишком близко стоишь. Мне нужно получить запрет на твое приближение после того, что ты недавно натворила.

Часть Лилит хотела бросить свой поднос и вырвать татуировку Хлои прямо из ее кожи.

Но сегодня это была ее меньшая, более тихая часть. Большая часть Лилит была занята мыслями о своей группе: изменениями, которые она хотела внести в припев, идеями для барабанного соло, которое она хотела устроить Луису, даже – ей пришлось признать – вопросом, который она хотела задать Кэму о его технике игры на гитаре. Впервые у Лилит в голове было слишком много хорошего, чтобы позволить ярости взять верх.

«Я верю в Лилит», – ранее сказал Кэм в музыкальном классе. И ей это запало в душу. Может, пришло время Лилит поверить в себя.

– Ты настоящая сучка-клоун, Лилит, – сказала Хлоя. – Всегда была, всегда будешь.